— Пошли, что ли?

— Ладно, ладно, иду…

Они неверным шагом выбрались в переулок. Там никого не было.

— Куда он подевался? — спросил Шноббс.

Моркоу выступил из тени, радостно улыбаясь во весь рот.

— Я знал, что могу на вас положиться, — сказал он. — За мной!

— Мальчишка какой-то странный, — заметил Колон, когда они, спотыкаясь, последовали за Моркоу. — Ты не замечал, ему всегда удается убедить нас следовать за ним?

— Нет, и все-таки этот один, он что, особенный? — не унимался Шноббс.

— Наверное, это голос у него такой. Убедительный.

— Можно я хоть раз побуду этим самым одним?

Патриций вздохнул и, заложив страницу, закрыл книжку. Судя по шуму, на улице происходило что-то крайне волнующее. Значит, стражников поблизости нет, вот и прекрасно. На обучение дворцовых стражников уходила куча денег, а патриций не любил тратить деньги зря.

Кроме того, стражники ему еще пригодятся.

Он на цыпочках приблизился к стене и надавил на камень, на вид ничем не отличающийся от всех остальных камней. Однако ни один другой камень не смог бы произвести эффект, который произвел этот: массивная каменная плита с натужным скрежетом откатилась в сторону.

За плитой оказался тайник, содержащий целый ряд тщательно отобранных предметов: металлическая посуда, запасная одежда, несколько шкатулок с золотом и драгоценными камнями, инструменты. А еще там был ключ. Правило номер два: никогда не строй темницу, из которой потом сам не сможешь выбраться.

Взяв ключ, патриций направился к двери. Когда защелки замка ушли вглубь хорошо смазанных пазов, он еще раз задал себе вопрос: может быть, все-таки следовало сказать Ваймсу о ключе? Но капитан получал такое удовольствие, выламывая эту решетку… Нет, положительно, узнай он о ключе, это сказалось бы на нем очень плохо. Во всяком случае, его мировоззрению это могло повредить.

Лорд Витинари распахнул дверь и пустился в молчаливый путь по руинам своего дворца.

Руины сотрясались. Во второй раз за последние несколько минут город покачнулся.

Драконьи загоны взрывались. Окна лопались. Дверь, толкаемая волной черного дыма, сорвалась с петель и, медленно вращаясь, поплыла в воздухе — она так плыла, пока не врезалась в рододендроны.