— Очень важно сохранить в себе способность сомневаться. Я хочу, чтобы вы сомневались. Иначе можно утратить в себе что-то человеческое.

Глаза его вспыхивали и гасли, и каждая вспышка словно противоречила предыдущей и себе самой.

«Останови меня. Не трогай меня. Дай мне усомниться. Дай усомниться Кевину. Да. Нет. Пожалуйста».

Пожалуйста!

Линден потянулась к нему. Сейчас он казался не опасным, не сильным, а лишь страшащимся самого себя и нуждающимся в поддержке. Но от своего намерения он не отказался.

Линден нежно прикоснулась рукой к его заросшей щеке. Ей очень хотелось поддержать его чем возможно, но и она не собиралась отступать от намеченного, чего бы то ни стоило. Возможно, ее многолетние занятия медициной, так же как и ее самоотрицание, представляли собой не что иное, как бегство от смерти, но сама логика подобного бегства подталкивала ее к поискам жизни если не для себя, то для других. И она всеми фибрами ощущала как Солнечный Яд, так и Анделейн. Выбор между ними был столь же ясен, как и боль Ковенанта.

Ей нечем было откликнуться на его просьбу. Кроме своей собственной.

— Не заставляй меня делать это! — Любовь кричала в ее глазах. — Не отступай!

Гнев и печаль исказили лицо Ковенанта, голос его упал.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты поняла… — говорил он без всякого выражения. — Он зашел слишком далеко и теперь уже не может отойти в сторону. Возможно, он уже сам не понимает, что делает. И желаемого он не добьется.

Ни слова Ковенанта, ни его облик не могли успокоить Линден. С таким же успехом он мог провозгласить перед Вейном, Великанами и всем опустошаемым миром, что намерен уступить кольцо.

Однако, несмотря, на боль, печаль и усталость, у него еще оставалось достаточно сил, чтобы продолжать двигаться к своей цели. Он сурово повернулся к Первой и Красавчику, словно готовясь ответить на их возражения и протесты. Но воительница молчала, а ее супруг и вовсе не отрывал глаз от флейты.

— Некоторое время мы должны будем двигаться на север, — ответил Ковенант на так и не высказанный вопрос. — Пока не дойдем до реки. Затем наш путь лежит в Гору Грома.

С глубоким вздохом Красавчик поднялся на ноги и, устремив невидящий взгляд в никуда, разломал пополам маленькую флейту.

И изо всей силы швырнул обломки в сторону Холмов.

Линден моргнула. На устах Первой умерло так и не высказанное увещевание. Ковенант сгорбился.

— Посмотри на меня как следует, — пробормотал Великан. Уродство его выглядело зловеще. — Видишь? Я сомневаюсь!

— О Боже! — отчетливо произнес Ковенант. И, огибая валуны, зашагал прочь.