Когда Равенна выплакала все слезы, ее рыдания затихли. Из соседней камеры не доносилось ни звука — толстые стены полностью изолировали нас от других заключенных. Воздух поступал через вентиляционные отверстия, проделанные в потолке.

— За что, Катан? — хрипло спросила Равенна. — Почему они так издеваются над нами?

Я не знал, что сказать. Она взяла мою ладонь и прижала к своей щеке.

— Что мы им сделали? По какому праву они связали нас? Почему они сжигают людей на кострах?

— Пожалуйста, — с трудом сказал я, — не нужно говорить об этом.

Ее слова только ухудшали мое состояние. Мышцы живота сокращались болезненными спазмами.

— Прости.

Внезапно я осознал, что, несмотря на отсутствие света, мои глаза различали детали комнаты — правда, только в темно-серых тонах. Теневое зрение по-прежнему действовало. Врожденные способности проявляли себя даже после блокирования магии. Но завтра они превратятся в ничто. Опыт, мечты, воспоминания — все исчезнет. Останется только забвение. Еретики возвращались к своим Элементам. Они сгорали полностью и окончательно. Порывы ветра развеют кучки пепла и обо мне забудут, как о мимолетном образе, промелькнувшем в уме.

— Знаешь, почему нам так плохо? — сказала Равенна, положив голову на мое плечо. — Потому что мы обречены часами думать о нашей будущей казни. Мысли вызывают муку и жар. Становится все хуже и хуже…

— А что тут сделаешь?

Немного помолчав, она снова заговорила:

— Катан, мы можем избавиться от этих страданий. Жрецы отняли у нас магию, но нам вполне по силам восстановить контроль над нашими умами.

Она судорожно глотнула.

— Благодаря костру, мы сможем уйти в пустоту, где нет ни страха, ни боли.

— Но мы умрем.

Наступило долгое молчание.

— В любом случае тревога о смерти бессмысленна, — прошептала Равенна. — Ты только изводишь себя. Забудь о боли. Войдя в транс, мы сможем избежать этого.

— Мне от этого не легче.

— Какую смерть ты предпочел бы — быструю или медленную?

— Было бы лучше вообще не умирать!