— Ладно, ладно, впредь буду верить, — пожал плечами Солл.

— Обещаешь?

— Да, дядя, — улыбнулся Солл. — Даю торжественную клятву.

— Ну вот и умница!

На противоположном крае ложи Джинджер и Виктор таращились в слепой экран, цепенея от жуткого предчувствия.

— Ты уже понял, что сейчас начнется? — проговорила Джинджер.

— Да. Из углубления в полу послышится музыка.

— Значит, в той пещере… действительно раньше показывали клики?

— В каком-то смысле, — осмотрительно сказал Виктор.

— Но здесь, по крайней мере, экран как экран. Он не похож на… в общем, это просто экран. Хороший, добротный холст. А не…

Внезапно из передней части зала их обдало странной звуковой волной. Под клацанье механизма и шипение расступающегося воздуха из недр пола медленно восставала дочь Безама Каллиопа. Пальцы ее давили на клапаны крохотной свирели с той неподражаемой страстностью, которая сохраняется только после самых первых занятий музыкой. Два дюжих тролля, раздувающие мехи где-то за сценой, старались не уступать ей в усердии.

Внизу, в партере, декан передал заведующему кафедрой небольшой пакетик.

— Изюм в шоколаде, — пояснил он.

— А выглядит, как крысиный помет, — сказал завкафедрой.

Декан перевел взгляд на пакетик и помрачнел:

— А ведь это он и есть. Минуту назад я уронил пакет на пол. А когда собирал, то еще подумал: что-то, думаю, много рассыпалось…

— Тс-с-с! — послышалось сзади. Костлявый череп Сдумса развернулся со скоростью магнитной стрелки.

— Шик, блеск! — гаркнул он. — Еще пару пенсов, и этот ослик — ваш!

Свет в зале продолжал таять. Вспыхнул экран. Затем возникла первая цифра, и счет, быстро мигая раскадровкой, пошел по убывающей.