Было лишь молчание, и лился свет.

— Где они? — повторила она. Он покосился на нее.

— Но ведь подземный коридор рухнул! — громко сказал он, словно считал, что тем самым превратит это в реальность. — И каменные плиты наглухо перегородили его!

— Знаешь ли, позвать пару троллей — и они его в два счета расчистят.

И Виктору вспомнилась та… как ее назвал библиотекарь… Ктхинематека. Первый сеанс, шедший без перерыва в течение нескольких тысяч лет. А еще он вспомнил людей, которые все это время сидели там. А тем временем над их головами меняли свой рисунок созвездия.

— Ну, они могли… могли куда-нибудь уйти, — предложил он малоубедительное объяснение.

— Никуда они не ушли, — возразила Джинджер. — И мы это оба понимаем.

Виктор обвел беспомощным взором искрящийся айсберг города.

— Почему мы? — спросил он. — Почему все это происходит именно с нами?

— Знаешь, все события имеют свойство с кем-нибудь происходить, — сказала Джинджер.

Виктор развел руками.

— И шанс дается только один, — сказал он. — Да?

— И когда тебе нужно спасти мир, тут же находится мир, который нужно спасти, — добавила Джинджер.

— Вот именно, — кивнул Виктор. — Повезло нам, правда?

Крестьяне осторожно сунули головы в открытую дверь сарая. Из полутьмы на них глядели стройные ряды кочанов.

— Говорил же, капуста здесь, — сказал один. — Никаких кур тут нет. Я капусту ни с чем не спутаю. Всегда ее узнаю.

В эту самую минуту, откуда-то издали и свысока, до них донеслись какие-то возгласы. Причем они приближались.

— Слушай, так тебя перетак, ты вообще понимаешь, что такое «лететь прямо»?

— Не надо было свешиваться вправо, аркканцлер!