– Могу, – обречено признался жрец. – Но ты, я вижу, – он вздохнул, – не умер, милый Карлес, и мне не суждено…

– Да при чем здесь я?! Старый ты дуралей! Немедленно оживи мою сестру! Вот второе желание!

– Но это невозможно. – Он развел руками.

– Как же так?! – Я чуть не заплакал. Белый котенок выпустил коготки и зафырчал.

– Я не могу оживить того, кто… не умирал!

– Как это?!

– Очень просто, Джулия не могла должным образом воздействовать на весы «добра и зла», но Феникс – Феникс совсем другое дело.

Я вспомнил поднимающийся над чашей «добра», в которую упала моя сестра, огонь и все понял.

– Значит, в последний момент Джулия переменила обличье, сделавшись огненным Фениксом, для которого уже не страшен кинжал моего брата?! Но почему никто не сказал мне этого раньше?!

– Я не мог. – Он покосился на снова играющих котят. – В Мистерии должен был победить каждый из вас.

– И что же? – Я не верил своим ушам.

– То, что если бы твоя сестра и умерла, благодаря произнесенным на «Святом острове» желаниям, она ожила бы пять раз!

– Пять?! Почему именно пять?

– Джулия и ее убийца не в счет.

– Но почему же ты заставил меня так мучиться, зная…

– Потому что ты, как и другие, должен был сделать свой выбор, – бесстрастно произнес Эльсинель.

Я злился на себя за то, что не сумел распознать подвох сразу. Чара открыла один глаз и томно посмотрела на меня.

– Только ты меня и любишь, кошка красавица. – Я обнял ее и услышал ответное мурлыканье. Белый толстячок играл с собственным хвостом. Злость не проходила, я огляделся, ища, чем бы уколоть жреца или па ком бы сорвать свою досаду. И главное, что обидно, ведь все как на ладони было, и чтоб так вляпаться!

Но старик расценил все по-своему, теперь в его глазах я один из них. Один из тех, кто и людьми-то себя не называют! Живут себе не где-нибудь, а на «Святом острове», сказали бы еще «Седьмом небе», и ни до кого им вроде бы дела нет! Хотя следят, что твоя охранка…

Меж тем Эльсинель как ни в чем не бывало продолжал свои излияния о том, что мы теперь вместе.