– Вижу, оживился ты, братец, как только речь зашла о прибыли, – язвительно заметил Салих. – Хорошо. Продолжим нашу игру в вопросы и ответы. Проигравшему – смерть, договорились?

Мэзарро кивнул. В горле у него пересохло. Он понимал, что брат не шутит, видел, что Салих разъярен не на шутку.

– Итак, – продолжал Салих, – ты нашел себе партнера. Караванщика, так?

– Да.

– Как его зовут?

– Фатагар.

– Правильно, это имя я и слышал… Итак, чем же он занимается, этот твой драгоценный Фатагар?

– Я только что сказал тебе. Он снаряжал караван, и я хотел, чтобы он взял партию шелка…

– Не лги! – вскрикнул Салих и схватил Мэзарро за ворот халата. – Говори, щенок! Отвечай правду, иначе, клянусь железной задницей сегванского Бога, я выпущу тебе кишки!

– Я не лгу… – тихо ответил Мэзарро. – Отпусти меня, Салих! Почему ты трясешь меня, точно базарного вора, пойманного за кражей?

– А разве ты не базарный вор?

– Сейчас уже нет… – Мэзарро попытался улыбнуться, но улыбка получилась бледной, неуверенной.

– И тебе неизвестно, чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимается достопочтенный Фатагар?

– Говорю тебе, он караванщик!

– Поклянись! Перед Богами нашего отца – поклянись в том, что Фатагар известен тебе как опытный караванщик, торговец шелком и мехами!

– Клянусь тебе, Салих, Богами нашего отца! Я знаю Фатагара как караванщика, торговца шелками, мехом…

– И? – почти издевательски выкрикнул Салих.

– И… может быть, драгоценностями… Я не знаю, чем он еще торгует. Он говорил только о шелке.

– А о ДРУГОМ ТОВАРЕ, стало быть, речи не было?

– Я не понимаю… – пролепетал Мэзарро. – Не гневайся на меня, брат. Ничего дурного я не сделал. Боги свидетели, все, в чем я провинился перед Ними, было несколько мелких краж, когда мы впали в бедность, да еще, быть может, капризы – но то было еще до смерти нашего отца!