– Хай-хо, хай-хо…

Нянюшка Ягг усмехнулась под нос.

Тоннель привел в подземную пещеру. Факел высвечивал намеки на находящиеся где-то далеко стены.

– Здесь? – спросил Казанунда, сжимая в руках лом.

– Нет, это какое-то другое место. Мы… нам о нем известно. Это поистине мифическое место.

– То есть не настоящее?

– Почему? Настоящее. И в то же время мифическое.

Факел ярко вспыхнул. Сотни плит, густо покрытых пылью, были разложены на полу пещеры, а в самом центре каменной спирали на канате, уходившем в темноту потолка, висел огромный колокол. Под колоколом лежала стопка серебряных монет, рядом – стопка золотых.

– Только не трогай деньги, – предупредила нянюшка. – Смотри, хороший фокус, мне о нем отец рассказывал.

Она вытянула руку и легонько тронула колокол. Раздался мелодичный звон.

Пыль посыпалась с лежавшей рядом плиты. То, что Казанунда считал изваянием, вдруг, заскрипев, село. Это был вооруженный воин. Если он смог сесть, значит, определенно был живым, но воин выглядел так, словно перешел из жизни в состояние окоченения, минуя фазу смерти.

Он обратил взгляд глубоко посаженных глаз на нянюшку Ягг.

– Что, неужто настала наконец година проклятая?

– Нет, еще нет.

– Тогда доколе вы, смерды, трезвонить будете да добрых молодцев будить? И двухсот годков не минуло, глаза едва-едва сомкнул, так нет, какому-нибудь псу смердящему обязательно в колокол позвонить надо. Уйди, старуха, не мешай спать.

Воин лег.

– Это какой-то древний король и его воины, – прошептала нянюшка, уводя Казанунду прочь. – Спят волшебным сном, во всяком случае так мне рассказывали. Один волшебник давным-давно заколдовал их. А проснуться они должны для решающей битвы, когда волк съест солнце.

– Эти волшебники, они совсем чокнутые. Одни боги знают, что они там курят, – покачал головой Казанунда.

– Ну да. Здесь направо. Всегда поворачивай направо.

– Мы что, по кругу ходим?