Юноша кивнул в сторону кошки.

– Это, наверное, Силь в нее перекинулась, чтоб за нами следить.

Он потешно зашипел. Кошка глянула на него, испуганно мявкнула и вылетела из комнаты, но когти ее проскальзывали по гладкому камню, и в дверях ее здорово занесло, когда кошка пыталась завернуть за угол. Руфрид откинулся на спину, едва не плача от смеха. Линден раздраженно покачал головой.

– Ради всех богов, Руфе! – воскликнула Танфия, с трудом сдерживая улыбку. – Незачем было пугать несчастную зверюшку.

– Я не знал, что она так взовьется, – ответил Руфрид. – Обидчивые они, да? Не шуми, Тан. Мало нам, что у этих элиров чувства юмора нет. Кони в теплой пещере объедаются сеном, а нам обещали крепкий сон и горячую баню. Могло быть хуже.

– Значит, тебе полегчало.

– И, – добавил Линден, – он, кажется, позабыл, что нам сказал Эльрилл.

– Я тебя понимаю, Лин. – Танфия присела рядом с ним. Но мы не можем идти в такую погоду. Боги свидетели, мы попытались!

Юноша нахмурился.

– Я не могу просто так сдаться.

– Об этом и речи не было.

– Мы нужны Изомире. Весной может быть слишком поздно!

– Я не меньше твоего расстроена, но мы никуда не попадем, если будем вздорить с теми, кто хочет нам помочь.

– Или задержать, – мрачно заметил Линден.

– Лин, – яростно прошипела Танфия, – тебе точно семнадцать лет?

– А что?

– Больше похоже, что семь! Подрасти немного!

– Тан, – проговорил Руфрид, – у нас с ним только что был такой же спор. Выслушивать его повторение мне неохота. Так что ради Брейиды, давайте спать. – Он повернулся к ним спиной. – Будете выходить – задвиньте ширму.

Разбудила Танфию, несколькими часами спустя, музыка.

Комнату наполняли знобкие сумерки. Кто-то – должно быть, Силь, поставил на сундук лампу, но в самих стенах мерцали прожилки света, словно в подводной пещере, наполняя комнату льдистым, смутным мерцанием.