– Боги, – вздохнула Танфия. – Это чудесно. Ничего прекраснее не чувствовала.

– В первый раз не могу поспорить, – заметил Руфрид.

Линден старательно отводил глаза, а вот его брат пялился на девушку откровенно, слегка улыбаясь. Танфия разглядывала его в ответ; вода блестела на сильных плечах, курилась паром на груди.

– Никогда не думала, что такие места бывают, – пробормотала она. – Они ведь элир. Ну, то есть я всегда знала, что они существуют, но поверить в это у меня никак не получалось. До сих пор. Мы гости шаэлаир…

– Только не присосеживайся к ним, ладно? – кисло бросил Линден.

– Не буду, – в раздражении отрубила Танфия.

– Покажи вам двоим койку, и вы обо все забудете. – Линден вылез из воды, отвернувшись от своих спутников, и завернулся в полотенце.

– Если под «всем» ты имел в виду мою сестру, то я не забыла, – ровным голосом отозвалась Танфия, не желая начинать спор заново. Линден смолчал.

Когда Руфрид и Танфия неохотно выползли на берег и обсушились, они смогли вернуться в комнаты, чтобы облачиться в элирские одежды – мягкие штаны, длинные свободные рубахи и камзолы, все из шитого, изукрашенного самоцветами шелка, тонкого, но изумительно теплого. Танфия чувствовала себя превосходно, и для полного довольства ей недоставало лишь еды. Несчастный поход в горы случился будто не один год назад.

При виде Руфрида она расхохоталась.

– Что такое? – обиделся тот.

– Ты так смешно выглядишь. Эти одежды… такие утонченные.. а из них торчит твоя обветренная физиономия и красные руки. Немножко портит впечатление.

– Спасибо. Я хотел сказать, что ты отлично выглядишь. Но не буду.

Силь и Метия поджидали путешественников на уступе перед дверьми.

– Вы готовы? – спросила Силь. – Эльрилл и Лийет ждут.

Танфию пробрала дрожь предвкушения. Музыка раскатывалась по иссиня-черной бездне пещеры, сплетались в утонченных диссонансах и расходились в неожиданном развитии мелодии. Девушка взяла Руфрида под руку, но едва замечала и его, и идущего впереди Линдена.

Элирки проводили их по завивающейся нисходящей спиралью дорожке на широкую круглую площадку, висящую над бездной без видимой опоры. Эльрилл был там, восседая, скрестив ноги, на подушках в окружении полутора десятков других шаэлаир. Волосы их сияли, как лед в звездном свете. Темнота делала пещеру безграничной, и невозможно было поверить, что снаружи бушует зима. Повсюду висели, точно луны, светильники, и в толще самой скалы плелись узоры огней. Это место принадлежало иному миры, нездешнему, неторопливому, холодному. Музыканты играли в томном самозабвении, не ради Эльрилла, но только лишь для себя.