Той ночью, когда Танфия лежала без сна, кто-то вошел к ней в комнату. Фигура незнакомца заграждала синее небо в окне, и на миг ей показалось, что это вернулся Руфрид, забыв, что наговорил… но нет, слишком длинные кудри. И это не мог быть Сафаендер, дремавший у нее под боком. Волосы незнакомца отливали рыжиной, и поступь его была неслышна.

Комнату озарило колдовское мерцание. Танфии казалось, что она спит, а Сафаендер не проснется, даже заори она во весь голос.

Над ней склонялся элир, и лик его сиял собственным светом, такой близкий, что девушка могла, подняв голову, поцеловать его. Приближение его наполнило Танфию сверхъестественным ужасом перед чем-то, чего не удержала память – падение во тьму, и две бегущие сквозь лес фигурки в сером и лиловом, оставившие позади загадочную и несказанную драгоценность.

Танфия проснулась, тяжело дыша, и толчком села на кровати. Завидев собственное отражение в высоком зеркале у дальней стены, она чуть не подпрыгнула – и тут же увидала элира снова. Он был за стеклом, и пальцы его пытались выдавить зеркало изнутри.

«Ты должна прийти», прошептал он. Губы элира шевелились, но голос звучал прямо у девушки в голове. «Время на исходе».

– Кто ты?

Он не слышал ее.

«Иди ко мне, Танфия. Скорей, пока меня не сковали вновь. Ты нужна нам. Они грядут! Найди меня, умоляю, пока еще не поздно!».

От элира исходил торопливый ужас. Зеркало потемнело, и незваный гость исчез. Танфия заозиралась, но взгляд ее наткнулся лишь на упавшую на прикроватный столик маленькую луну – навершие элирского ножа ослепительно сверкало в темноте.

– Что же ты со мной делаешь?! Как мне тебя отыскать?!

Обессиленная, она снова рухнула на подушки, сжимая элирский дар, чье холодное сияние все не угасало. Сон не шел. В конце концов девушка встала, стараясь не потревожить спящего поэта, торопливо оделась, и написала три записки – одну Руфриду, одну Сафаендеру, и последнюю – Изомире.

– Ну, Танфия, чем могу помочь?

Элдарет, которому девушка послала письмо, встретил ее в ворот Янтарной цитадели. Над холмами на восходе едва завиднелся первый отблеск зари, и город еще спал.

Странник не взял коня, и Танфии пришлось спешиться, чтобы поговорить с ним.

– Прости, что так несусветно подняла, но дело важное.

– Я, знаешь, пташка ранняя. Ты меня не разбудила.

– Мне нужна помощь… и обратиться больше не к кому.