С одного из фургонов спрыгнул человек. В рогатом шлеме. Кавалер не поверил своим глазам. Тот именно спрыгнул, не упал. Перекувыркнулся, пружинисто взлетел на ноги. А с фургона сначала густо посыпались веревки, а потом воины. Такие же, в рогатых шлемах. Дружно дернули, опрокинули повозку и поволокли в сторону.

Прорыв кольца нельзя было допустить ни под каким видом. Дыру следовало заткнуть хоть своими телами.

И конт выдернул меч. Тот яростно блеснул.

– Не торопись, побратим. Твоих я поведу. Ты боем руководишь. Забыл? – сердито прищурился седоусый. И, сунув два пальца в рот, заливисто засвистел.

Из густой травы вставали люди в синем, вздергивая на копыта коней.

К седоусому подлетел всадник. Весь в синем, на алом коне, он смотрелся празднично.

– Говори, старший.

– Я сейчас с ними, – показал большим пальцем на латных конников, – заткну вот эту дыру. Если ляжем, засыпь дыру стрелами.

– Дай я пойду, старший.

– Оглох ли ты? – упер в него взгляд седоусый.

Рогатые опрокинули уже второй фургон, и в прореху начали вылетать потрепанные всадники, порскнули было по кругу, чтобы ударить в спину не даюшим прорваться щитоносцам, но, остановленные ревом гиганта в шлеме цвета запекшейся крови, стали сбивать строй. Их перло изнутри. И хотя много осталось в кольце фургонов, и там еще раздавались яростные крики лютого боя, и этих набиралось. Но не набралось.

Бешено заверещал седоусый, и броненосный строй понесся вперед. Гигант бросил было своих в атаку, но не хватило ему. Мгновений. Другие сделали лучше и с маху ударили копьями. Длинными копьями, которых у чужан уже не было. И строй был рыхловат. Не успели. И едва сбитый строй дрогнул, смешиваясь.

Седоусому достался предводитель. Казалось бы, человеку таких размеров подошел бы меч или секира, однако гигант, непристойно ловко для своей комплекции пластал воздух длинной, но изящной саблей с глухой гардой. И седоусый радовался, что именно он, старший и умелый, противостоит этому великану со странной личиной на месте забрала. Клинки гулко звенели, порой выбивая искры, но ни одному из противников не удавалось даже зацепить друг друга.

– Предки наградили меня встречей с тобой, незнакомец. Ты радуешь мое сердце, – весело проорало из-за личины.

Седоусому так весело не было. Он увлекся, как мальчишка, и вместо того, чтобы руководить боем, рубился сейчас с этим.

Кавалер Горацио конт Флери

Кавалер видел, как его воины разбили строй прорвавшихся и сцепились с ними в рубке, и, не веря своим глазам, смотрел, как седоусый никак не может справиться с каким-то неуклюжим с виду великаном. Как вдруг кто-то из спешенных чужан, решив, видно, помочь предводителю, сорвал с пояса и, раскрутив, швырнул в голову седоусому кистень. Но тот как раз уклонялся от коварного удара рогатого, и кистень, миновав его голову, с громким немузыкальным лязгом шарахнул в шлем его противника. Того вышибло из седла, конь седоусого рванул было вперед, но удержанный умелой рукой, заплясал на месте. Хушшар вдруг нагнулся, не оставляя седла, а вздернул своего ошеломленного противника, как куль, на коня. Повернул к своим.