– Вам было о чем поговорить.

Я перегнулась через мраморный бортик и погладила его по плечу.

– Ты как будто всегда раньше меня знаешь, что я буду делать.

Он поднял на меня глаза, в которых не было белка, только яркая синева. Он тут же потупился снова, но я успела заметить в его взгляде неуверенность.

– Что случилось, Китто? – спросила я, гладя его по обнаженному плечу. На нем были лишь узенькие трусики – он часто раздевался, когда занимался домашней работой. Чтобы поберечь одежду, он говорил. Я подозревала, что при мне у Китто одежды завелось больше, чем за все время жизни при гоблинском дворе.

Он качнул головой, разметав по плечам отросшие черные кудри. Еще несколько дюймов – и его ждала бы пытка, будь все как прежде. Только сидхе позволяется отращивать длинные волосы. Но Китто теперь – сидхе с собственной рукой власти. Как в случае с крыльями Никки и возродившимися силами Мистраля, магия Китто пришла с сексом. С новой силой должна была появиться и новая уверенность, но этого не случилось.

Гален тоже перегнулся через бортик и положил руку на второе плечо Китто.

– Ты можешь все нам рассказать, Китто. Что с тобой?

Китто блеснул редкой для него улыбкой.

– Вы двое – самые добрые сидхе, каких я видел. – Он бросил взгляд на Никку за своей спиной. – Вы трое.

– Ты теперь тоже сидхе, Китто, – сказала я.

Он покачал головой.

– Нет, я никогда не стану настоящим сидхе. Не для всех по крайней мере.

Никка опустился на колени рядом с Китто, крылья простерлись на полу.

– Кто тебе такое сказал?

Китто опять покачал головой, и Никка обнял его за плечи, прижал к себе. Китто застыл словно в испуге. Я наклонилась и поцеловала его. Когда я отстранилась, он смотрел на меня испуганными глазами.

– Что тебе наговорили? – спросила я, по-настоящему встревожившись. Никогда еще я не видела Китто в таком настроении, и мне это не нравилось.

Он снова опустил глаза и проговорил, глядя в пол:

– Что я навсегда останусь грязным гоблином. Что только шлюха может взять меня в постель. – Он взглянул на меня растерянно и горько: – Я не знал, что фейри могут называть друг друга шлюхами. У нас это не в обычае.

– Ох, Китто! – вздохнула я.