– Если не желаете остаться понаблюдать, то вам самое время удалиться.

– Ты хочешь, чтобы мы смотрели? – серьезно спросил Дойл.

Вопрос застал меня врасплох. Я даже задумалась, но потом качнула головой.

– Нет вообще-то. – Я испытующе вгляделась в темное лицо. – Не знала, что тебе нравится наблюдать.

– Не нравится. Среди стражей очень немногие привержены вуайеризму.

– Королева из нас это выбила, – хмыкнул Гален.

Дойл кивнул.

– Почти буквально.

– Что до меня, – сказал Холод, – то я не хотел бы смотреть, даже если бы ты пожелала.

– Я никогда не потребую от тебя ничего, что могло бы причинить тебе боль, Холод, если только у меня будет выбор.

Он решил было надуться или сделать вид, что не понял, но потом его лицо смягчилось, и он даже выдавил из себя улыбку.

– Я знаю. Дело не в Никке и Галене. Это эльф-крошка. Мне он не нравится. И мне не нравится, что принцесса сидхе вынуждена использовать свое тело в качестве предмета торговли.

– Холод, – сказала я, подходя к нему, – женщины королевской крови тысячи лет служат предметом торговли. Меня хотя бы не продают замуж в другую страну. А была бы я человеком – так и случилось бы.

– Замуж за эту тва... за это создание! – Он был так шокирован этой мыслью, что мне стало смешно. Я даже рассмеялась – не смогла с собой справиться. Он вздрогнул, словно я его ударила.

Я потянулась к нему, но он отдернул руку. Этого я уже не стерпела.

– Во-первых, феи-крошки принадлежат к Неблагому Двору. То, как к ним относятся сидхе, как все к ним относятся, – это позор. Либо они – составная часть нашего "мы", либо нет. – Я смотрела прямо ему в лицо, смотрела, как наползает на него вечная маска угрюмого высокомерия, но не желала его щадить. Мне надоело каждый раз одергивать себя из боязни задеть его чувства, это случалось слишком часто. – Во-вторых, мне надоело, что ты ведешь себя так, словно твоя кровь и твое тело слишком ценны, чтобы ими торговать. Я ради вас не раз жертвовала своей плотью и кровью. Ты своей кровью никого не кормишь. Ты даже не хочешь, чтобы один-единственный эльф-крошка на тебя посмотрел. Рис не хочет, чтобы к нему прикасались гоблины, а теперь еще и феи-крошки.

– Он поддался гламору Шалфея, – сказал Холод. – Он не хочет рисковать во второй раз.

– Прекрасно, но я-то рискую! У Галена больше причин бояться фей-крошек, чем у вас с Рисом вместе взятых, но он готов их терпеть ради меня, ради нас. – Я шагнула еще ближе к нему, но коснуться не попыталась – не хотела, чтобы он опять отдернулся. – Я знаю, что ты закрывал меня своим телом, что ты защищал мою жизнь, рискуя своей. Но то же можно сказать и о Галене. Сегодня он едва не пожертвовал жизнью. И все же он готов позволить феям-крошкам к себе прикоснуться.