– Что это пахнет?

– Цветы, – сказала я.

– Здесь нет цветов.

Я посмотрела прямо в покрытое засохшей кровью лицо.

– Будут.

Единственное слово обладало весом и силой.

– Розы – хрупки, Мередит. Они не растут в саду без присмотра садовников.

– Диким розам присмотр не нужен, – сказал Дойл.

Королева повернулась к нему.

– Что это ты лепечешь, Мрак?

– Разве ты не чувствуешь, моя королева? Это запах не садовых роз, это пахнет шиповник, дикая роза, а ей не нужны ни грядки, ни садовники. Скорее напротив, ее почти невозможно вырубить и уничтожить, если она пустила корни.

– Не подозревала, что ты интересуешься садоводством, Мрак.

– Эта роза создаст сад для себя сама, где бы ни выросла.

Она уставилась на него, вглядываясь в бесстрастное лицо, словно увидела что-то, что я не могла прочитать.

– Осторожней, Мрак, не влюбись в розу, у нее есть шипы.

– Да, – согласился он, – всегда нужно помнить о шипах, когда собираешься сорвать розу.

– И ты поранишь меня своими шипами, Мрак?

– Зачем розе шипы, если они не ранят?

– Это угроза? – спросила она.

– Что, если часть души, которую ты украдешь у Мередит, это та самая часть, что взывает к ситхену? Что, если часть ее радости, которую ты убьешь, это та часть, к которой обращается Богиня? Неужели ты уничтожишь все, что едва проснулось, ради темного позыва?