– С-сэр?

– Что еще ты брала?

Милдред оглянулась на других слуг. Их лица были абсолютно лишены какого-либо выражения.

– С-старые простыни, но госпожа Дипплок с-сказала, что…

– А еще? – настаивал Ваймс.

Милдред облизнула пересохшие губы.

– Ну… э-э… крем для чистки обуви…

– Послушай, Милдред, – как можно мягче промолвил Ваймс, – все слуги что-то берут из домов, где работают. Да и не только слуги, все люди такие, где бы они ни работали… Они берут всякую мелочь, на которую никто не обратит внимания. И никто не считает это воровством… Это… это нормально. Остатки и излишки. Ну, госпожа Ветерок, что за остатки ты брала?

– Э… вы говорите об… огарках свечей, сэр?

Ваймс глубоко вздохнул. Так приятно быть правым, пусть даже сначала ты испробовал все остальные варианты до единого и все они привели тебя в тупик.

– Ага, – выдохнул он.

– Н-но это не воровство, сэр! Я никогда ничего не крала, с-сэр!

– Но ты брала домой огарки свечей? Наверное, каждого такого огарка хватало на добрых полчаса, если положить его в плошку? – мягко поинтересовался Ваймс.

– Но это же не воровство, сэр! Это как… как премия, сэр.

Сэм Ваймс хлопнул себя по лбу.

– Премия! Ну конечно! Именно это слово я искал. Премия! Всем нужны премии, не так ли? Ладно, пойдем дальше. И, видимо, ты забирала те свечки, что горели в спальне патриция. Я прав?

Даже несмотря на все свое волнение, Милдред Ветерок гордо улыбнулась. Ведь у нее были привилегии, которым другие могли только завидовать.

– Да, сэр. Но мне это позволено, сэр. И эти огарки намного лучше тех, что остаются в обычных залах, сэр.