– Итак, ты забираешь огарки и вставляешь новые свечи?

– Да, сэр.

«И, наверное, несколько чаще, чем необходимо, – усмехнулся про себя Ваймс. – Ведь если свеча догорит до конца, никакого огарка не останется…»

– А не могла бы ты показать нам, где эти свечи хранятся?

Служанка посмотрела вдоль стола на домоправительницу, которая, бросив, в свою очередь, взгляд на командора Ваймса, согласно кивнула. Она прекрасно понимала: не все то, что произнесли с вопросительной интонацией, есть вопрос.

– Мы храним их в специальной кладовой, здесь, по соседству, сэр, – сказала Милдред.

– Проводи нас, пожалуйста.

Это оказалась небольшая комнатка, но полки в ней до самого потолка были забиты свечами. Там были настоящие свечи-великаны длиной в ярд, предназначенные для больших приемов, и маленькие свечки для ежедневного использования, отсортированные по качеству.

– Вот эти горят в комнатах его сиятельства, сэр. – Милдред протянула Ваймсу белую двенадцатидюймовую свечу.

– О да… очень хорошее качество. Номер пять. Отличное белое сало, – сказал Ваймс, подбрасывая свечку в руке. – Такие свечи мы жжем дома. А те, что горят у нас в Ярде, по-моему, чуть ли не из свиного навоза делаются. Мы покупаем их у Нувриша. Он дает лучшую цену. Раньше мы пользовались услугами Спаджера и Вильямса, но господин Нувриш сейчас лучший на данном рынке, не правда ли?

– Именно так, сэр. И он поставляет нам свечи особого качества.

– И ты каждый день меняешь их в комнате его сиятельства?

– Да, сэр.

– А где-нибудь еще они используются?

– О нет, сэр. Его сиятельство очень строг в этом вопросе. Во всем остальном дворце горят свечи номер три.

– И огарки ты носишь к себе домой?

– Да, сэр. Бабушка говорила, у них такое красивое пламя, сэр…

– Наверное, она любовалась свечками вместе с твоим младшим братишкой? И, насколько понимаю, он заболел первым. А она просиживала с ним ночи напролет и, насколько я знаю старую госпожу Ветерок, все шила, шила…