«…Научи нас свободе…»

«…Веди нас к…»

«Бедняги», – подумал он.

– Пойдем домой. Надо обработать твою руку… – произнесла Ангва.

– Да послушай же! – крикнул Моркоу. – Он ведь живой!

Ваймс встал на колени рядом с Дорфлом. Расколотый глиняный череп был пуст, как выеденное яйцо. И все же в глазах у голема горело по маленькому лучику.

– Усссссс, – прошипел Дорфл так тихо, что Ваймс даже не понял: померещилось ему это или нет.

Голем поцарапал рукой по полу.

– Он пытается что-то написать.

Ваймс вытащил свой блокнот, подсунул под руку Дорфла и мягко вложил в его пальцы карандаш. Голем принялся выводить буквы – немного корявые, но достаточно разборчивые. В итоге получилось шесть слов.

Потом Дорфл остановился. Карандаш выпал из его пальцев. Свет в глазах голема опять потух.

– Боги милосердные, – выдохнула Ангва. – Значит, эти слова, что вкладывались им в головы… Дело было вовсе не в них?

– Мы можем его починить, – хрипло проговорил Моркоу. – В городе есть неплохие гончары.

Ваймс, не отрываясь, смотрел на слова, написанные големом, после чего перевел взгляд на останки Дорфла.

– Господин Ваймс? – окликнул Моркоу.

– Действуй, – сказал Ваймс.

Моркоу моргнул.