Не только дудочка числилась в арсенале Крысолова. Под бурыми складками плаща нашелся и меч. Поединок вышел тяжелым. На стороне Хельги – юность, скорость и сила. На стороне Крысолова – вековой опыт и слепой, яростный фанатизм. Саале тяжело: мешает еще не ставшая привычной хромота, да и дудочка в левой руке – чтобы не рассеялись чары, приходится урывками, но наигрывать.

Но Хельги не легче: ему не только убить, нельзя даже опасно ранить врага! Врага, настроенного именно убивать.

Как ни заманчиво для воина помериться силой с таким серьезным противником, каким оказался Крысолов, а все же сотник Ингрем успел раз десять пожалеть, что не имел возможности уступить свою удачу сильфиде с ее замечательным умением точно рассчитывать силу удара и выводить противника из строя без серьезных увечий. Этот навык давала школа гладиаторов – бои на арене часто велись не «до смерти», а «до победы», многие хозяева предпочитали, чтобы их имущество не было испорчено окончательно. Наемников учили иначе: «Один удар – один труп». И Хельги, лишенному возможности воспользоваться этой простой формулой, пришлось-таки помучиться. К моменту, когда поле боя украсилось бесчувственным телом мангоррита, подменный сын ярла и сам имел вид весьма потрепанный, если не сказать жалкий.

– У-у, жертвы Эвтерпы! – шипел он, бессовестно срывая злость на девицах, те вышли из колдовского оцепенения раньше остальных, сразу сориентировались в ситуации и принялись связывать тело Крысолова, чтобы, не дайте боги, не сбежал, если вдруг очнется. – Что за манеры – впадать в ступор от каждого писка?! Бросили меня одного с этим уродом сражаться!

– У вас был честный поединок! – не усмотрела поводов для раскаяния Энка.

– Честный! Вот угробил бы я его, что бы вы делали?.. И вообще, хватит с ним возиться, достаточно уже упакован! Лучше растолкайте нашего грызуна-переростка, – он кивнул на Аолена, – пока из меня вся кровь не вытекла!

– Подумаешь, какие нежности! – фыркнула сильфида, но эльфа все-таки растормошила.

Крысолова допрашивали в подвале Балдура, не лабораторном, а обычном, где хранились зимние запасы. Для пущего впечатления Энка на скорую руку с помощью подручных материалов художественно оформила помещение в стиле пыточной камеры.

Установила жаровню с горящими углями, на застеленном белой простыней столе аккуратно разложила устрашающего вида «орудия труда» (колдун взял их у соседа-столяра), с крюка для колбас и окороков, ввинченного в потолок, свесила какие-то веревки и цепи, пол и стены забрызгала красным. Вышло очень правдоподобно. Аолен вошел и содрогнулся. Спросил робко: