Правда, не смотря на заронившееся тревожное зерно, Сутр сумел договориться с роднёй и товарищами о прибывании на территории болот круглосуточно, закинув чрезмерно довольного от чего-то своей жизнью Фёдора, в мир золотых дорожек и полых деревьев на неопределённый срок. Провожая кота в командировку, Евдокия открыто грустила и плакала, гладя пушистую чёрную спину. Певец, недоумевая, заметил:

— С тобой происходит что-то, похожее на смену судьбы. Плачешь без повода, как прощаешься с прошлым. Ты собралась нас покинуть, Евдокия?

— Пожалуй. На время.

— На время? Мне видится, что перемены-то глобальные, навсегда. Из тебя уходит нечто.

— Может, это я сама ухожу? Умирает тело, может? Помолчав, рыжий фавн констатировал:

— Нет. Крепись! Это всего лишь мутации. Фея вяло улыбнулась:

— Хвост с рогами отрастают?

— Не знаю. Не всё ли равно тебе? Лишь бы было практично, целесообразно.

— Да-да… Целесообразно… Помоги мне выздороветь, друг! Пусть рога, пусть хвост, лишь бы надёжно было тело, не убиваемо, мощно, устойчиво. Самой тяжело мне что-то. Хотя, лучше всё-таки, чтобы осталось архитектурное решение данное от рождения.

— Хорошо. Только я попробую приобщить к этому священнодействию обоих Сутров. Так будет быстрей и надёжней. Команда из трёх членов стабильней, сильнее одного, любого, даже очень мудрого творца. Однажды прошёл сильнейший ливень, обрадовавший всю округу долгожданной прохладой и влагой, горящие торфяники постепенно стали остывать. Совершенно сухие от жаркого лета и огня лесных пожаров листья деревьев, не кокетливо и прелестно пожелтевшие, а ставшие непривлекательно бурыми и сморщенными, затишье в дачных посёлках и полное отсутствие там детей школьного возраста знаменовало наступление осени.

Глава 21

Глава 21

Мысли робко касались измученного Мишкиного поля. Мамины дрожащие руки, надрывный, неестественный оптимизм бабушки, многозначительное молчание деда и отца спровоцировали-таки импульс расплывчатому, вялому размышлению о состоянии, которое мало походило на жизнь. «Пожалуй, очень глупо вот так в постели проводить и день, и ночь. Тратить драгоценную энергию времени, мучить тех, кто искренне переживает. Надо бы встать и поесть», — Мишке показалось, что с огромным трудом, через силу, ему удалось сесть на кровати. Стоящая рядом мама заметила лишь слабое шевеление головы и рук. Она была уверена, что мальчик крепко спал.

Реальность, в которую погрузилось сознание маленького человека, находилась как раз посередине между сном и бодрствованием. Пытаясь встать на слабые ноги, прилагая неимоверные усилия духа и тела, недоумевая, почему никак не даётся простое движение, Мишка чётко понял: его воле противодействует нечто, рассмотреть которое пока не представляется возможным. Он прекратил бесплодные физические усилия и более сконцентрировано сосредоточился на желании выявить помеху. Стало неожиданно ясно и понятно: разрушающая, давящая и сдерживающая сила — есть материя, призванная им самим. После осознанного открытия мысли заработали чётче, сосредоточение стало даваться ещё проще. Глядя в себя подобно беспристрастному исследователю, готовый кропотливо перебрать все детали собственной структуры, человек чётко увидел противника.