И все вопросы, которые только что волновали ее – почему таким странным образом подвешена лодка и прочие, – потеряли для нее всякий интерес. Единственное, что сейчас имело значение – это немедленное предание смерти вот того человека в широкополой шляпе, сидевшего в лодке! Все остальное – потом.

Какое-то мгновение Графиня колебалась – не поиграть ли еще немного с Щукволом, не поблефовать ли – он наверняка не заметил лица убитого, на секунду появившегося в бурлящей воде, и не знал, что ей удалось увидеть, хоть и мельком, лицо, прячущееся под шляпой. Но время для игр и забав прошло… Надо было быстро решить, какой курс действий был для нее наиболее приемлем. Она могла, конечно, передать приказ ворваться в логово Щуквола большими силами и схватить его в тот момент, когда его внимание будет отвлечено каким-нибудь предметом, брошенным сверху – но все эти тонкости никак не соответствовали ее настроению. Графине хотелось, чтобы Щуквола во имя Камней Горменгаста поймали как можно быстрее, безо всяких ухищрений и предали смерти.

IV

Тит перестал вырываться и ждал только того момента, когда два здоровяка, державших его, ослабят хватку (они из самых верноподданнических побуждений силой удерживали Тита от свершения опрометчивого, если не гибельного для него поступка) и тем самым дадут ему возможность освободиться. Тита с обеих сторон держали за куртку и за воротник. Руки его были свободны и он медленно и незаметно расстегнул все пуговицы на куртке, кроме одной.

Сотни людей в лодках и на баржах – у многих от постоянных взлетов и скольжений вниз на волнах кружилась голова и к горлу подступала тошнота, – вымокших под дождем, уставших, утомленных помимо всего прочего тем, что приходилось чуть ли не ежеминутно заново зажигать факелы, никак не могли понять, что же происходит в Щукволовой «пещере» и в комнате над ней; они слышали голоса, громкие восклицания, но слов разобрать не могли.

И тут вдруг у окна появилась Графиня, и ее звучный голос прорвался сквозь вой ветра, шипение дождя и плеск волн:

– Слушайте все! Действовать решительно! Доброволец мертв! Изменник, который надел его шляпу и куртку, находится внизу, подо мной в той комнате, выход из которой вы окружили.

Графиня умолкла, вытерла лицо ладонью – потоки дождя порывами ветра заносило в окно, у которого она стояла, – а затем еще более громким голосом выкрикнула:

– Четыре лодки по центру! Вперед! На нос каждой лодки – вооруженных людей! Когда я подниму руку – плыть вперед, заплывать внутрь и предать негодяя смерти. Приготовить кинжалы!