– Ты уверена? Ну тогда говори.

– Хорошо. Мне есть что рассказать. Дело было так. Я шла купить этих сахарных вафелек, госпожа, без которых вы жить не можете, и, сами понимаете, мне нужно было пройти мимо старой тюрьмы, чтобы попасть на мост к рынку. Ну вот, иду я и вижу, что все эти городские толпятся у ворот, я и остановилась узнать, что к чему. Стала спрашивать, но никто толком ничего не знал, тогда я стала протискиваться вперед, добралась до ворот и увидела, на что все глазеют. Там эта штука, прямо во дворе «Гробницы». Она похожа на большой-пребольшой свинцовый шкаф, внутри заостренные шипы, а наверху всякие рога, шары и прочая дребедень. И она большая, госпожа. Прямо громадина.

– Да что же это за штука?

– Вот и я гадала. И всех там расспрашивала, но никто не знал. А некоторые твердили, что это одна из Оцепенелостей, вроде той, которая, как сторожевой пес, стоит у Северных ворот. И это правда, она была на ту похожа, только совсем другая.

– В каком отношении другая?

– По ферме, но дело не в этом У этой сверху что-то горит разными цветами и вроде как-то шевелится. Эта… ну, не спит. И, конечно, люди ломали голову, откуда она взялась, как сюда попала и зачем. Я-то не понимаю, что это за штуковина, но знаю, что мне такое не по нутру.

– Так эта тайна осталась неразгаданной?

– Да нет, госпожа, только говорить тяжко.

– Тяжко?

– Через какое-то время, – продолжала Карт, – из тюрьмы вышел солдат и прибил к стене объявление. Кто-то прочел его вслух. Там говорилось, что четверо предателей-нирьенистов будут приведены во двор в три часа пополудни. Так что все догадались, зачем эта штука там стоит.

– И ты ждала так долго, чтобы посмотреть на публичную казнь? – дрогнувшим от гнева голосом спросила Элистэ. Она была потрясена и одновременно чувствовала отвращение, однако против воли заинтересовалась рассказом.

– Что ж, мне выбирать не приходилось, госпожа. – Круглое лицо Кэрт вспыхнуло. – К тому времени я уже не могла бы оттуда выбраться. Я стояла у самых ворот, с прижатым к решетке носом, а толпа сзади меня становилась все больше, и я там застряла без движения.

– Вот как?

– Правда, госпожа. А еще – как я узнала, что будет, так почему-то не могла отвернуться.

Элистэ кивнула, молча и пристыженно признавая, что понимает.

– Должно быть, слухи пошли по всему городу, – продолжала Кэрт, – потому что люди шли и шли, и площадка перед воротами была такой забитой, что не проехала бы ни карета, ни даже портшез. Кто-то там выпивал, кто-то буянил, некоторые смеялись, перешучивались. А некоторые стали ну прямо мерзкие. Но большинство стояли тихо и ожидали. Ровно в три они вышли из «Гробницы» – солдаты, охрана и все такое. И один там был – говорили, что это главный начальник «Гробницы» Довель Эгюр. И еще палач – такой огромный, – Борло сын-Бюни, тот, что у нас жил, помните? – рядом с ним просто щенок, и говорили, что это Бирс, родственник Уисса в'Алёра, но точно не поручусь И четыре пленника, – чтоб мне лопнуть, если они не были раздеты догола! Госпожа, вот ей-ей, они были голые, как цыплята, которых сейчас бросят в кастрюлю.