Он вообще полиглотом не был. Кроме родного староземского кое-как освоил эльфийский – язык высокой литературы (не знать его монарху было бы совсем неприлично), умел поздороваться по-гномьи, да еще подцепил от наемников несколько атаханских словечек, – вот и все его лингвистические познания. Язык магов Гильдии он не мог даже распознать. Эх, сюда бы сейчас Меридит! Или наставника, на худой конец!

Хельги вздрогнул и открыл глаза. Ему приснился грустный ученик, восседающий в кучах пыли и страдающий от одиночества. Ученика было жалко.

Еще не пробудившись окончательно, демон соскользнул в Астрал, нашел там беленькую восьмерку – Эдуарда, действительно одинокую. Буква «С» и два колечка бродили в отдалении. А от восьмерки к его собственному запястью тянулась блеклая, но вполне выраженная нить. Вот она – магическая кансалонская связь! Перемещаться по ней всем телом Хельги не рискнул, побоялся раздавить Эдуарда своими демоническими габаритами. Глупо, конечно.

Размеры физических и астральных тел абсолютно не совпадают, а нематериальное тело никого раздавить не может. Но разум Хельги еще не свыкся с таким несоответствием, продолжал оперировать физическими категориями. Поэтому демон предпочел отправить во дворец одно сознание.

Незримое присутствие наставника Эдуард ощутил очень четко. Сидел одинокий и беспомощный – и вдруг это чувство пропало. Принц почти физически почувствовал, как сваливается с его важных плеч груз ответственности.

А дальше дело техники. Эдуард сидел, добросовестно исполняя роль маяка, Хельги слушал и передавал, Меридит переводила с языка латен, остальные вникали в суть.

В результате слаженных совместных действий сведения были получены бесценные, а именно: выяснилось наконец, что за напасть грозит гибелью всему Миру!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

– Вот ведь паразитство какое! – негодовала Энка. Она вновь чувствовала себя балаганной марионеткой.

Эта называлось – Пророчество Трех магов.

Тех самых магов, что устроили памятную с древности и поныне кошмарную битву при Трегерате, побочным эффектом которой, кстати, и стало появление там Ирракшаны.

Так вот, прежде чем приступить непосредственно к битве, все трое, как это принято у ведущих чародеев, взялись пророчествовать. И напророчили. Да только не то, что собирались. Исход битвы оказался закрыт от их «всевидящих» взоров. Открылось иное, совершенно неожиданное, абсолютно непонятное и настолько зловещее, что магическая общественность приложила все усилия для сокрытия данной информации от общественности широкой.

Гласило Пророчество в вольном пересказе следующее.