Наплевав на возможные последствия, Хельги схватил, скомкал подземелье, рыб, весь поганый осколок чужого мира, приготовился к броску. Но прежде, сам не зная зачем, устремил разум туда, где в нестерпимо ярком свете растворялась, меркла и исчезала зеленая полоса.

Сказать, что было больно, – ничего не сказать. В языке смертных нет слов, способных передать ощущения юного демона, впервые пробивающегося сквозь огненную завесу границы миров. Хельги казалось, сама сущность его вскипела, выпарилась и обуглилась. Он вообще сомневался, что жив, до тех пор пока не вынырнул, будто спригган из камня (и в схожем состоянии) на другой стороне, в чужом мире.

Он видел города – огромные, как сотня Кансалонов каждый. Дома высотой в десяток дворцов. Там были механические повозки, те, что движутся без всякой магии, плавают и летают по воздуху. Там было столько людей, что другим существам просто не осталось места: в каждом доме их жило больше, чем в ином городе его мира. Там были звери, птицы и рыбы, хорошо знакомые и совершенно неведомые. Лошадь в черно-белую полоску! Водяная крыса с утиным клювом! Медведь с карманом на животе! Там были леса, горы, степи, пустыни и льды. Там была жизнь.

И вот сейчас дефектный демон из другого мира разожмет пальцы – и не станет ничего, лишь вечная пустота, безмолвие и прах. От отчаяния Хельги взвыл. Слезы жгли глаза, оставленные далеко, в родном и привычном мире.

…120, 119, 118…

Должен быть выход! Должен!

Раз нельзя просто выкинуть демоновых рыб, нужно найти того, кто их остановит. Люди этого мира наверняка умеют обращаться со своими вещами. Из последних сил подавляя отчаяние, Хельги скользнул по первой попавшейся на глаза зеленой, ядовитой струе.

Он очутился в помещении, чрезвычайно похожем на то, которое покинул минуту назад. Такие же стены, металлический пол, незнакомые предметы. Нет трупа на полу, и в кресле перед магическим оком сидит не он сам, а человек – держит палец на выпуклом красном квадрате. И мирно спят железные рыбы в своем свинцовом подземелье…

…101, 100, 99…

Макс точно знал, что трезв как стеклышко. Во-первых, он позволял себе выпить лишнего только по большим праздникам, а Новый год был полтора месяца назад. Во-вторых, с алкоголем в крови его не допустили бы на боевое дежурство.

Значит, спятил! А что еще предположить?

Только что тихо-мирно сидел в кресле на своем боевом посту, вдруг вспышка, мгновение полной тьмы – и вот чья-то железная рука хватает его за шиворот, швыряет в чужое кресло на чужом посту, а на экране отсчет времени! Минута до старта! И кто-то на незнакомом, но непостижимым образом понятном языке орет прямо в ухо: «Останови!!!»