Бур преградил им вход:

– Сэр, я только что выставил за дверь всю эту каркинорскую знать и уговорил лорда лечь. Он спит.

– Нет, не сплю, – отозвался Торисен из внутренней комнаты. Харн зашел и увидел, что лорд, не раздеваясь, растянулся поверх одеяла, закинув руки за голову. – Что там?

Харн рассказал о случившемся. Торисен немедленно поднялся и отправился со своим заместителем во внешние покои (среднюю комнату занимали телохранители), где держали человека из пустоши. Все с любопытством рассматривали захваченного врага. Одежда на нем была вся из разнообразных кусочков плохо обработанных шкур, кое-где торчали клочки грязной шерсти, какие-то заплаты выглядели как человеческая кожа. На шее висел амулет из зубов и волос. Талию обхватывал усеянный бугорками, слишком похожими на соски, пояс.

– Н-но что с его лицом? – промямлил Донкерри, приглядевшись.

У человека было словно два лица, одно внутри другого. Наружная кожа – морщинистая и полупрозрачная – выглядела мертвой. Под ней призрачно проглядывали другие черты. Харн потянулся, пленник попытался отпрянуть, но стражники держали его крепко. Внешняя кожа подалась под рукой и сползла. Кочевник злобно глядел желтыми, с вертикальными, как у кошек, зрачками, глазами, пока Харн изучал свою добычу.

– Что же это за штука такая?

Торисен взял кожу, растянул и показал только что пришедшему вольверу. Лютый кивнул.

– Это маска мертвеца, – сказал Торисен. – Ты, Харн, наверняка слышал рассказы о них, даже если никогда и не видел… к-хм… во плоти. Кочевники верят, что сила человека переходит к тому, кто носит содранную с его лица кожу – маску. Старший в роду обязательно носит лицо основателя племени. Если это правда, то некоторым из этих масок многие сотни лет.

Пленник неожиданно разразился неистовой речью – звучала она, как вой дерущихся котов. Закончил он взрывом презрительного хохота, показав острые зубы.

– Диалект касса, кажется, – сказал Торисен. – Зола специалист в нем. Где она?

– Я послал вестового, – ответил Харн, – но он, наверное, не нашел ее. Если подумать, после Белых Холмов ее никто и не видел. Но, как я примерно понял, этот парень сказал, что все мы угодим в его похлебку, потому что кто-то вернулся и возглавил их.

– Кто?

Харн покачал лохматой головой:

– Вроде он упомянул праотцов племени, но поверить в это как-то трудновато.

– Интересно. Значит, все основатели вернулись? Харн с трудом перевел вопрос и получил в ответ еще один залп рычащих слогов и брызг слюны.

– Он говорит, вернулись у конеглавых и козлоглазых, и еще у нескольких племен. Они нашли своих людей в круге и повели их и еще кого-то из союзников. А остальные племена – это хи-корм… собачья отрыжка, в общем. Как и мы, но мы хуже, и тому подобное.