Сахарисса высморкалась.

— Я боялась, что именно так ты и скажешь, — с горечью произнесла она.

Немного успокоившись, Карней снова наклонился над столом и похлопал ее по руке.

— Я помню, как мы играли вместе, когда были совсем маленькими… — мечтательно произнес он.

— Ну, я бы это играми не назвала, — возразила Сахарисса, копаясь в своей сумочке. — Ты гонялся за мной, а я лупила тебя по голове деревянной коровой. А, нашла наконец…

Он бросила сумочку на пол, выпрямилась и навела миниатюрный арбалет покойного господина Кнопа прямо на редактора.

— Дай нам, ять, попользоваться твоей ятской отпечатной машиной, или я, ять, отстрелю твою башку на фиг, ять! — заорала она. — Кажется, так нужно говорить, или я ошибаюсь?

— Ты не посмеешь спустить курок! — взвыл Карней, пытаясь сжаться в комок на своем кресле.

— Корова была такая красивая, и однажды я треснула тебя по голове так сильно, что отломила ей одну ногу, — мечтательно промолвила Сахарисса.

Карней умоляюще посмотрел на Вильяма.

— Может, хоть ты ее образумишь?

— Нам нужна всего одна отпечатная машина, господин Карней. И всего на час, — сказал Вильям. Сахарисса держала арбалет направленным прямо в нос редактору, и на губах ее играла улыбка, которая могла показаться весьма странной. — А потом мы уйдем.

— Что вы собираетесь делать? — хриплым голосом спросил Карней.

— Ну, для начала мы тебя свяжем, — ответил Вильям.

— Нет! Я позову на помощь мастеров!

— Думаю, в данный момент они немного… заняты, — ухмыльнулась Сахарисса.

Карней прислушался. Внизу было необычно тихо. Он обмяк в кресле.

Отпечатники «Инфо» плотным кольцом окружили Хорошагору.

— Значит так, ребята, — сказал гном, — поступим следующим образом. Каждый, кто уйдет сегодня домой, потому что у него заболела голова, получит сто долларов, понятно? По старому клатчскому обычаю.