— Да.
— Я имею в виду… Некоторые части… Ты уверен, что все это правда?
— Я уверен, что все это журналистика.
— И что это значит?
— Это значит, что в данный момент это правда.
— И тебе известны
Некоторое время Вильям медлил с ответом. А потом сказал:
— Господин Хорошагора, ты можешь вставить дополнительный параграф?
— Никаких проблем.
— Хорошо. Тогда набери следующее: «„Правда“ может сообщить, что убийцы были наняты группой известных в городе людей, которую возглавлял…» «„Правда“ может сообщить, что…» — Он сделал глубокий вдох. — Попробуем иначе: «Заговор, как может сообщить „Правда“, возглавлял…» — Вильям покачал головой. — «Улики указывают на то, что заговор…» Гм… «Улики, как может сообщить „Правда“…» «Все улики, как может сообщить „Правда“…» «…Может сообщить…» — Он замолчал.
— Параграф будет длинным? — уточнил Хорошагора.
Вильям с несчастным видом смотрел на еще влажный пробный оттиск.
— Нет, — уныло промолвил он. — Параграфа вообще не будет. Хватит и этого. Вставь только строку, в которой говорится, что «Правда» готова дать показания Страже с целью оказания помощи в проведении расследования.
— Показания? Мы что, в чем-то виноваты? — изумился Хорошагора.
— Пожалуйста, сделай, как я прошу.
Вильям скомкал оттиск, бросил его на верстак и направился куда-то за отпечатную машину.
Через несколько минут Сахарисса нашла его. В отпечатне было много укромных мест, которыми в основном пользовались те, чья работа требовала уединения, чтобы перекурить и подумать. Вильям сидел на пачке бумаги и смотрел в пустоту.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила она.
— Нет.