— Ты что, собираешься поговорить с ним? — ужаснулась Сахарисса.
— Собираюсь. Он уже, наверное, знает, что все кончено.
— Но тебе нельзя идти туда одному!
— Мне нельзя туда идти с кем-либо, — отрезал Вильям. — Послушай, ты еще не знаешь, какие у моего отца друзья. Они созданы для того, чтобы отдавать приказы, они абсолютно уверены в том, что всегда поступают правильно, ведь если они так поступают, это должно быть правильным по определению, а когда они чувствуют угрозу, то готовы драться голыми руками, правда не снимая перчаток. Они настоящие головорезы. Головорезы и громилы, причем наихудшего сорта, потому что не умеют трусить и, почувствовав сопротивление, лишь начинают бить сильнее. Они выросли в мире, в котором ты можешь просто… исчезнуть, если начинаешь доставлять им слишком много неприятностей. Ты считаешь Тени дурным районом? Значит, ты понятия не имеешь, что происходит в Парковом переулке! А мой отец — один из худших. Но я член семьи. Мы… дорожим своей семьей. Поэтому со мной все будет в порядке. А ты останься здесь и помоги выпустить листок, хорошо? Полуправда лучше, чем ничего, — добавил он с горечью.
— Что это с ним происходийт? — спросил подошедший Отто, глядя вслед Вильяму, который широким шагом покинул отпечатаю.
— Он… Он решил навестить отца, — растерянно ответила Сахарисса. — Который, очевидно, не очень приятный человек. И Вильям очень… раздражен. И весьма огорчен.
— Прошу прощения, — раздался чей-то голос. Девушка оглянулась по сторонам, но никого не увидела.
Затем она услышала усталый вздох.
— Да нет, внизу, — произнес тот же голос. Она опустила взгляд и увидела уродливого розового пуделя.
— Вот только давай не будем ходить вокруг да около, — предложил песик. — Да-да, собаки не умеют разговаривать. Еще раз повторили, все ясно и понятно. Значит, это у тебя вдруг открылись невиданные психические способности. Так или иначе, разобрались. Я не мог не подслушивать, потому что слушал. Пареньку грозят большие неприятности. Я их
— Ты каковой-то особенный вервольф? — спросил Отто.
— Да, конечно, и раз в месяц, в полнолуние, становлюсь ужасно лохматым, — раздраженно буркнул песик. — Представляешь, как это вредит моей общественной жизни? Ладно, замяли…
— Но собаки определенно не умеют разговаривать… — сказала Сахарисса.
— Ай-ай-ай! — воскликнул Гаспод. — А я что, утверждал, будто бы умею разговаривать?
— Ну, не то чтобы утверждал…
— Вот именно. Феноменология — замечательная наука. Только что я видел, как за дверь вышли аж целых сто долларов, и я хочу, чтобы они вернулись, понятно? Лорд де Словв — самый гнусный тип из тех, что живут в этом городе.