– Ох… Прародительница… Сааш! Нет, я имею в виду… – Рхиоу все-таки рассмеялась: удивительно, как трудно найти слова, когда понимаешь, что ты неожиданно стала единым целым с Первой. Ведь невероятно глупо обращаться с мольбой и благодарностью к самой себе! – Сааш, с тобой все в порядке?

Львица захихикала.

– Ты что, шутишь? Я же мертвая – или по крайней мере была мертвой. Однако огонь – моя жизнь, как и моя смерть. – Сааш снова усмехнулась. – Что ж поделаешь, таков связанный с профессией риск.

– Восстань, Саррахх, дочь моя, и да исцелятся твои раны, восстань и ополчись с нами вместе против древней Змеи, пытавшейся отравить твой дух!

Простертое тело, в мучениях царапавшее когтями камень, подняло голову и медленно наполнилось темным сиянием – ночь и лунный свет, сияние звезд и темнота космоса, олицетворение противоречий и неоднозначности… Ни одна из его сторон не становилась менее значительной от присутствия другой. Огромный тигр поднялся и встал рядом со своей родительницей; в глазах его пылало ужасное знание – знание о прошлом и о будущем, о решениях правильных и неправильных, об опасном равновесии действия и бездействия. Эти устрашающие глаза оглядели собственное тело и внезапно в ужасе расширились.

– Посмотрите на меня! Нет, вы только посмотрите на меня! Я же кошка!

Иау Зажигательница Звезд вздохнула.

– Сынок, – сказала она, – успокойся. Такое случается даже с лучшими из нас.

Рхиоу в усмешке встопорщила усы. Ей и в голову не приходило, что Арху может оказаться воплощением Саррахх, но ведь Разрушительница всегда была двойственной – это касалось и пола тоже.

– Да ладно, – проворчал (проворчала?) Арху-Саррахх. – Я здесь, моя мать и повелительница. Только дай мне добраться до этого…

– Подожди немножко. Восстань, о мой супруг, Урруа, чьи когти – молнии. Поднимись, о Великий Кот, Кот, стоявший под Деревом в ту ночь, когда враги жизни были повержены! Урруа, мой возлюбленный, мой супруг, поднимись и сразись вместе с нами, чтобы убить того, кто убил тебя!

Вокруг лужи крови, в которой лежало растерзанное тело, возникло облако тьмы. Оно приняло форму огромного тигра, его пронизали всполохи сияния, потом на нем появились серебристые полосы и слепящая белизна, подобная белизне полной луны, когда она безжалостно светит с чистого неба на тех, кто пытается скрыться. Тигр поднялся на ноги; его белоснежные клыки сверкали, когти, касаясь камня, оставляли за собой лужицы расплавленной лавы. Могучая фигура встряхнулась, рассыпая серебряные искры, подошла к остальным, глядя на них глазами, один из которых, темный и ужасный, скрывал в себе все секреты, а другой горел так ярко, что его взгляд трудно было выдержать – такая ярость и радость битвы в нем пылали.