Тут возразить было нечего. Мач прекрасно знал, каких трудов стоило садовнику Прицису вырастить в теплице раннюю землянику, а цитрусы – те привозились из-за моря.
– Ну, значит, не будем мы есть арбузов. А только то, что наша земля дает!
– И сахара есть не будете, – стал развивать его мысль старичок. – Но это еще полбеды. Лопаты и косы у вас будут деревянные.
– Деревянные косы? – Мач ушам своим не поверил.
– И лемеха, и конские подковы! – весело добавил старичок. – И удила! И ножи! Ведь здешняя земля не родит железа.
– Господин шутить изволит, – с немалым облегчением сказал Мач. – А свободы мы добьемся.
– Вы свободу не завоюете, а вам ее дадут, – повторил старенький учитель. – Пусть молодой человек вспомнит мои слова, когда обнаружится, что с завтрашнего дня он свободен. Но любопытно мне знать, что же вы первым долгом сделаете со своей свободой? На что ее употребите?
– Всех выгоним! – без размышлений заявил обиженный Мачатынь. – И немцев, и русских… и поляков! Только и знают – простых латышей обманывать! Они деньги наживают, а мы стоим и смотрим, разинув рот! Нет, хватит, на своей земле мы сами хотим деньги зарабатывать!
– Значит, ты и Ригу с землей сравняешь? – не менее сердито осведомился господин Бротце. – Ведь в Риге и немцы, и русские, и поляки, и французы, и даже итальянцы!
– На что мне она, эта Рига?
– А куда молодой человек повезет продавать масло, сыр, яйца, овчины, ветчину? До Парижа отсюда, помнится, далековато…
Мач вспомнил – из Парижа была Адель Паризьена. Стало быть, ехидный господин Бротце прав.
В дверь поскреблась, а затем и просунула голову краснощекая Лизхен в поникшем от кухонной сырости накрахмаленном чепчике.
– К господину господин пришел!
– Как зовут? – спросил учитель.
– Из этих, русских.
– Их тут двенадцать тысяч, – отвечал господин Бротце, имея в виду весь рижский гарнизон. – Кто именно? Он раньше бывал?
– Бывал! – радостно доложила служанка. – Господин ему свои картинки показывал.
– Капитан Веденеев? – сам себя спросил старичок.
– Господин без мундира, – отвечала служанка.