– Веди его сюда, – и когда голова скрылась, а дверь захлопнулась, господин Бротце заторопился:

– Молодому человеку здесь больше делать нечего. Вот двугривенный, который молодой человек заработал.

– За что?.. – изумился Мач.

– За то, что постоял вот тут, пока я рисую. Ну, пусть молодой человек теперь поспешит…

Но Мач не уходил. Он прикидывал. Если за полчаса приятной беседы и полного безделья получен двугривенный, то сколько же выйдет за целый день?

– А нельзя ли к господину наняться? – решительно спросил он. – Я буду стоять, сколько потребуется!

Старый учитель неожиданно громко расхохотался.

– А я буду за это платить? – воскликнул он. – Молодой человек получил сейчас двугривенный всего лишь за то, что он родом из Курляндии, где носят именно такое платье. А если молодой человек рассчитывает впредь получать деньги только за то, что он родом латыш, так ему придется с голоду помереть! Или найти себе поскорее другое занятие! Ну, пусть Господь хранит молодого человека…

Старичок словсем было собрался вежливо выпроводить парня за дверь, как в нее решительно постучали. Господин без мундира, о котором докладывала служанка, успел подняться по лестнице и собирался войти.

– Не туда, – почему-то прошептал господин Бротце и, резко развернув Мачатыня, направил его за ширму. – И молчи!

Пришлось повиноваться.

Уверенным шагом вошел мужчина, которого Мач, понятное дело, сквозь ширму не видел. Одни только сапожки, модные, светлые, с отворотиками, призванные подчеркнуть стройность ног, которой в то время мужчины гордились не менее женщин.

– Ах, да это господин Рубцов! – в голосе учителя было вроде бы и облегчение, но Мач уловил какую-то новую тревогу. – Немедленно прикажу сварить кофе!

– Все ли вы сделали, как я велел? – первым долгом спросил, после по-военному четкого поклона, господин Рубцов. – Я ведь о вас, Иван Христофорович, от всего сердца беспокоюсь!

– Не стал я никуда отправлять свое семейство, потому что не вижу опасности, – отвечал старичок.

– Вот это прекрасно! – весело воскликнул гость. – Господину Тидеману только опасность и мерещится, господин Эссен спит в обнимку с горным единорогом, а вы, человек штатский, вовсе не боитесь?

– Господа Тидеман и Эссен – люди молодые, с буйным воображением, – тут господин Бротце препотешно вздохнул. Гость не сразу нашелся, что ответить.

Очевидно, ему потребовалось время, чтобы понять – Эссен и Тидеман годятся старенькому учителю в сыновья, как сам он годится в сыновья Эссену и Тидеману.

– Однако я к вам явился, чтобы предупредить, – сменил тему господин Рубцов. – Все знают про ваши симпатии к городскому мещанству, про ваши обширные знакомства, и так далее…