– Ни к чему, командор. Что я могу доказать? И главное, зачем мне что-то доказывать?

– В таком случае я промолчу.

– Честно говоря, даже не представляю, что именно ты мог бы сказать, – пожал плечами Витинари. – Да. Я согласен. Давай оставим мертвых в покое. Но что касается тебя, командор, в качестве небольшого подарка по случаю рождения…

– Мне ничего не надо, – перебил его Ваймс. – Повышать по службе меня некуда. Подкупить ничем нельзя. Я и так получил больше, чем заслуживаю. Стража работает нормально. Нам не нужна даже новая мишень для дротиков…

– В память о покойном Джоне Киле… – произнес Витинари.

– Я вас предупредил…

– …я могу вернуть тебе улицу Паточной Шахты.

Повисшую тишину нарушал только пронзительный писк охотившихся в тополях летучих мышей.

– Дракон сжег то здание, – пробормотал Ваймс. – А в подвалах поселились гномы…

– Да, командор. Но гномы… с такой милой непосредственностью относятся к деньгам. Чем больше денег город предлагает, тем меньше становится гномов. Конюшня сохранилась, и старая башня шахты тоже. Обнесенная крепкой каменной стеной. Все можно восстановить, командор. В память о Джоне Киле, человеке, который за несколько коротких дней изменил судьбы многих и, возможно, помог сохранить частицу здравомыслия в обезумевшем мире. Думаю, уже через несколько месяцев можно будет зажечь над дверью фонарь…

И снова стал слышен только писк летучих мышей.

«Может, даже запах вернется, – подумал Ваймс. – И над уборной снова будет окно, которое можно открыть, стукнув в нужном месте. Новые стражники, но старые фокусы…»

– Все верно, еще один участок нам не помешает, – с некоторым усилием согласился он.

– Вижу, тебе понравилось мое предложение, – сказал Витинари. – И если завтра утром ты соблаговолишь заглянуть ко мне в кабинет, мы утрясем…

– Завтра будет суд, – резким тоном перебил его Ваймс.

– Ах да, конечно. Справедливый суд, – подчеркнул патриций.

– Иного не допущу, – сказал Ваймс. – Я хочу, чтобы эту сволочь наконец повесили.

– Хорошо, – согласился Витинари. – А потом мы могли бы…

– А потом я пойду домой, к своей семье, – снова перебил его Ваймс.

– Отлично сказано! – произнес Витинари, не смутившись ни на мгновение. – Не могу не оценить твой ораторский дар. – И Ваймс услышал в его голосе едва различимые нотки вежливого предупреждения, когда он добавил: – Здесь и сейчас, командор.