Беззубый старик, как и прежде, работал садовником у купца средней руки из Гаррена. Он много пил, часто болел и сменил трех жен. Первую, по имени Мерина, он почти не помнил. Кейор хорошенько угостил садовника дорогим вином, чтобы освежить его память. И у старика развязался язык. Не зная, кто перед ним, он крыл бывшую жену последними словами. Называл гулящей девкой, что таскалась по всем подворотням Гаррена, хвалился тем, что поколачивал ее и, как оказалось, даже не знал о том, что она была беременна. Мерина просто сбежала от буйного мужа, отправившись с дочкой хозяина в плаванье к баронским берегам в качестве служанки. Дочка должна была выйти замуж за одного из бесчисленных отпрысков барона Пирта, и Мерина думала, что начнет новую жизнь – рядом с юной хозяйкой. Но нападение пиратов перевернуло всю ее жизнь.

Отец Кейора об этом не знал. Да и знать не хотел. Он снова женился, и снова жена от него сбежала. Потом и следующая. А он все пьянствовал и буйствовал, держась на месте садовника только тем, что умело управлялся с эльфийскими цветами, которые обожала купчиха.

Выслушав отца, Кейор молча поднялся и ушел. Он искал совсем не это. Не ради этой беседы он оставил свой корабль. Не ради этого он пять лет брал золото за чужие жизни. Он нашел то, что искал, но оказалось, что его поиски были напрасными.

Черный Кеойр, Чудовище Гернии, исчез так же внезапно, как и пират Кейор. Он просто пропал, и поговаривали, что один из верховных жрецов Фирона нынче пьет из его черепа красное вино. И никому не было дела до бродяги Корда Демистона, что устроился простым солдатом в один из пограничных гарнизонов Ривастана.

Там он пробыл недолго. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы получить отличные рекомендации и уйти на север – подальше от южного моря, что по ночам все еще звало к себе бывшего пирата, соблазняя запахом зеленых волн и свежей крови. Так Корд Демистон оказался в Ташаме. Решительный, отважный, умелый в бою, отличный командир, он быстро продвинулся по службе и вскоре снова стал капитаном, на этот раз городской стражи. Он верно служил городу, пока в нем не появился Сигмон ла Тойя.

Никто не сказал Корду ни слова. Его история не требовала обсуждения. Ему не нужна была жалость спутников, их сочувствие или неодобрение. Он рассказал то, что было необходимо знать тем, кто собирался идти вместе с ним на смерть. Они просто выслушали его. И все.

Следующим на очереди был Рон. Но словоохотливый алхимик, как ни странно, заупрямился и сразу заявил, что ничего не станет рассказывать. Сигмон удивился: обычно болтливый как сорока Рон был не прочь помолоть языком. Но на этот раз его словно подменили. Он сделался мрачен и задумчив. Тан знал кое-какие вехи его бродячей жизни и решил, что ему хватит и этого. Остальные, по обыкновению, не настаивали. Не хочет человек рассказывать – его право.