– Да… и лицо холеное. Ирена, вам все ясно?

– Я не могу, – сказала она еще тише.

Будто в ответ на ее слова земля дрогнула, принимая груз очередной обвалившейся глыбы. Волна рывком преодолела расстояние до завала, потянулась лизнуть Иренины туфли – но не смогла, отступила, чтобы вскорости вернуться вновь…

– Я не могу, Ян. Без анестезии… Я лучше умру.

– Баба, – пробормотал Семироль.

– Да, баба… И потом, я не знаю, как правильно складывать кости. Я прогуливала… занятия… по оказанию первой помощи… и вряд ли там учили… такому…

– Я сделаю, – сказал Рек.

Некоторое время было тихо, только трудилась, заливая норы, вода.

– Я умею… у меня нянька была костоправ. Она меня учила… Только…

Рек замолчал.

– Если бы я не был уверен, что выдержу это, – сказал Семироль вкрадчиво, – я бы не лез с инициативой… Держать меня не придется. Вы ведь это имели в виду, доблестный рыцарь? – Семироль выждал паузу. – Или возвращать здоровье проклятому упырю – подло по отношению к человечеству?

Рек молчал.

– Вот и чудненько, – Семироль сел ровнее, потянул с плеч куртку. – Рубашечка не стерильна, ну да про иммунитет я говорил… Ирена, будете держать фонарь. В крайнем случае зажмуритесь – ребенку ни к чему такие стрессы… И живее, рыцарь, живее, ради Создателя, доставайте из ножен свои… инструменты!..

* * *

Солнце лежало на песке. Солнце.

Солнечные пятна расползались по траве, как разбросанные детали головоломки. В трех шагах горел костер, и пламя его было почти неразличимым среди наполнявшего мир света…

Ирена приподнялась на локте.

Впервые с того момента, как в темноте полузатопленного подземелья разверзлась косая дыра, впустившая рассветное небо…

Да что там – впервые с мгновения, когда треснула под рыцарским цепом не до конца сросшаяся Семиролева кость…

Воспоминание заставило ее судорожно втянуть воздух. Бедный ребенок, бедный малыш, он получает отравленную адреналином кровь, ей нельзя волноваться, нельзя, нельзя…