«Нашему будущему ребенку». Да что же такое подумал Рек в эту минуту, что глаза его сделались как холодец…

– Вы не правы, Рек, – сказала она беспомощно. – Оставайтесь.

Рыцарь помедлил. Поднялся и вышел; беззвучно прикрылась дверь.

Пахло кислятиной. Еще свежим деревом и дымом – но запах кислятины был сильнее, пробивался в щели, заставлял Ирену брезгливо морщиться…

Хотя после всего что было – уж какая брезгливость.

– Знаете что, Ян…

– Ирена, давайте наконец на «ты». Я устал…

Она вздохнула:

– Ян, вы… ты уверен, что люди из-под Высокой Крыши не идут за нами по пятам? И, если это так – уж не встанете ли вы сами с мечом… или с такой вот шипастой вертушкой… на пороге этой самой комнаты?

– То есть ты предлагаешь оставить рыцаря из прагматических соображений? – после паузы спросил Семироль. – Похвальная рассудительность…

Ирене сделалось противно.

Семироль был прав. Ирена относилась к великодушному Реку исключительно потребительски – как к удобной, неприхотливой, подчас незаменимой вещи…

– …но так называемые люди из-под так называемой Высокой Крыши… чтоб ей прохудиться поскорее… давно уже потеряли тебя из виду. А потому расслабься, не надо пороть горячку, думай, Ирена. У тебя есть время – вот и думай, где найти твоего Анджея. Если не хочешь рожать в антисанитарных условиях…

– Тысячи женщин так рожают, – сказала она неожиданно для себя.

Вампир поднял бровь:

– Да? То есть такая перспектива больше тебя не пугает?..

Она отвернулась.

Ровно в пять утра под окнами закричит ишак. Она не знает, откуда взялся ишак на местной конюшне – но в пять, перед рассветом, он дико закричит «И-а!», звук этот ворвется в очередной ее сон. Ей будет сниться, что она дома, лежит на диване и гладит черепаху, и удивляется странному сну о бесконечных МОДЕЛЯХ, и вдруг под окном, во дворе – ишак…

И она проснется в холодном поту. Желая проснуться опять – обратно, в свою жизнь… Но – нетушки. Нельзя…

– Ирена, – мягко сказал вампир. – Думай. Какие есть мысли?