– Это первая книга, которую открывает любой эльф, едва научившись читать, – наставительно заявила она. – И это книга, с которой он отправляется в последний путь за Край.

После такого предисловия я решил, не вдаваясь пока в эльфийскую грамматику, прочитать эрихейский перевод. Но, вероятно, я все же недостаточно стремился проникнуться духом моих будущих собратьев. Во всяком случае, эльфийская мудрость, заключенная в томике «Неизреченных истин», показалась мне редкостным бредом, лишенным не только человеческой, но вообще всякой логики. Сами судите, что можно вынести из следующего текста: «Жизнь – вечна. Смерть – неизбежна. (Ну это мне было уже знакомо!) Все живое однажды умрет, а все, что умерло, может однажды возродиться. Дорога, не имеющая конца, никуда не ведет. Следующий бесконечным путем всего лишь ходит по кругу. И все, что когда-то было начато, рано или поздно закончится. Но только там, где есть конец, возможно новое начало. И только там, где есть смерть, имеет ценность жизнь. (Странные мысли для бессмертных, не находите?) Жизнь – бесконечна. Смерть – неизбежна. Смысл жизни – познание. Дар смерти – неведение. Тот, кто отнимает у вас дар смерти, лишает жизнь ее смысла…» Или как вам вот такое: «Есть путь – и есть путь. Ступая на один из них, неизменно становишься и на другой, и, начав движение от начала к концу, ты уже сделал шаг к своему возвращению…»

И так на двухстах листах прекрасно выделанного пергамента. Короче, продравшись сквозь всю эту заумь, я узнал не так уж много нового: основной эльфийский постулат гласил, что судьба каждого предопределена с момента рождения, и никто не способен ее изменить. И, на мой взгляд, не стоило тратить столько слов, чтобы сформулировать эту незатейливую идейку. Потом не слишком последовательно автор «Истин» провозглашал, что поскольку никто из живущих не знает, что ему предначертано (в книге был длиннющий пассаж насчет того, что «слепая Яйнири сама не ведает, что выводит ее рука на страницах Бытия»), то каждый должен сам принимать решение, как ему жить и как умереть. Да, и еще там говорилось, что тот, кто предсказывает судьбу, как бы отнимает у вас свободу воли. Последнее отчасти проясняло известную эльфийскую нелюбовь ко всякого рода гадалкам и прорицателям.

На одиннадцатый день «Улыбка Илиан» зашла в порт Антеи, чтобы пополнить запасы пресной воды и провизии. Все-таки на борту, как оказалось, переправлялся целый табун карских скакунов (представляете, какие фимиамы витали в трюме!). Поскольку Антея тоже была когда-то частью Великого царства Морвейда, то здесь говорили на том же языке, что в Анхорне и в герцогстве. Благодаря этому обстоятельству Ярвианн и я в качестве его телохранителя получили от нашей дамы разрешение сойти на берег, чтобы эльф мог применить на практике полученные знания. Для чистоты эксперимента Ярви оделся в матросскую куртку и спрятал свои эльфийские уши и длинноватые по человеческим меркам волосы под морскую же шапку с опущенными полями. Меч с огромным бриллиантом на рукояти ему пришлось оставить на корабле, так что на меня ложилась двойная ответственность, тем более что фея идти в город отказалась.