— Джекрам, я… — начал он.

Джекрам положил руки ему на плечи.

— Четырнадцать миль, сэр. За две ночи, потому что днем мы прятались — вражьи патрули так и шныряли. Рана была жуткая, но я ходил за вами лучше, чем костоправы, вот уж поверьте… — он наклонился к уху генерала и продолжал сценическим шепотом: — Так чего о вас я не знаю? Ты действительно ищешь правду… Милдред?

Зал напоминал музей восковых фигур. Джекрам сплюнул на пол.

— Ты ничего не докажешь, сержант, — наконец сказал Фракк с ледяным спокойствием.

— Допустим. Но я то и дело слышу, что мы живем в современном мире, сэр. Мне не понадобятся доказательства. Я кое-кому перескажу эту историю… и она будет известна в Анк-Морпорке часа через два.

— Если ты выйдешь отсюда живым! — крикнул кто-то.

Джекрам улыбнулся самой хищной своей улыбкой и обрушился на говорившего, как лавина.

— А. Я так и думал, что кто-нибудь из вас это скажет, Хлоя… я вижу, тебе так и не удалось подняться выше майора, и неудивительно, раз ты блефуешь, черт возьми, без единого козыря на руках. Но, во-первых, честное слово, я устрою вам изрядную баню, прежде чем стражники успеют прибежать, а во-вторых, вы не знаете, что я записал и кто еще в курсе. Всех вас, девочки, в свое время учил я. Хитрость, смелость, здравый смысл… это вам досталось от меня. Разве нет? И даже не думайте, что сумеете словчить, потому что когда речь заходит о хитрости — я просто рыжий лис.

— Сержант, сержант, сержант, — устало сказала Фракк, — объясни, что ты хочешь?

Джекрам завершил обход вокруг стола и снова остановился в центре, как обвиняемый перед судьями.

— Черт возьми, — негромко сказал он, рассматривая лица офицеров. — Вы ведь не знали, правда?.. Вы не знали. Есть среди вас хоть один, кто знал? Вы думали, других таких нет. Бедняги, да вы посмотрите на себя. Больше трети верховного командования. Вы пробились своими силами, дамы. Чего вы сумели бы достичь, если бы действовали сооб…

Он замолчал и шагнул к Фракк, которая не отрывала взгляда от пронзенных саблей бумаг.

— Скольких ты заметила, Милдред?

— «Генерал», — поправила та. — Я все еще генерал, сержант. Или «сэр». И ответ на твой вопрос — двух-трех.

— Ты повышала их, если они оказывались не хуже мужчин?

— Ну, нет, сержант. За кого ты меня принимаешь? Только если они оказывались лучше мужчин.

Джекрам широко развел руки в стороны, как шталмейстер, объявляющий новый номер.

— Тогда что вы скажете о солдатах, которых я привел, сэр? Отличные ребята, я таких еще не видал, — он вновь устремил налитые кровью глаза в сторону стола. — Я, как вам известно, сразу вижу, чего стоит новичок. Они не посрамят вашу армию, сэр.