Вместо этого взгляд споткнулся на странно расположенных строчках – в столбик:

Лютояра не поняла более половины слов из прочитанного; однако она привыкла доверять всему написанному на бумаге – ведь любые приказы и инструкции выходили из рук непогрешимого властителя Огнедума. Поэтому она сочла за воинский долг вникнуть в текст, разобраться и принять к исполнению.

Она показала книгу Лихобору. Весь день (у них была увольнительная) они просидели в любимой пивнушке за бочкой пива и, склонившись над томиком голова к голове, читали – вслух и хором – поэму о любви рыцарственного и мечтательного Аль-Касима к прекрасной, нежной и отважной Бланке-Флоре.

Время от времени они отрывались от книги и, заново наполнив кружки, обсуждали прочитанное.

– Я что-то не пойму, – сказал Лихобор, едва придя в себя от ступора, в который повергли его строки:

– Этот Аль-Касим – он ведь боевой «факел» или как?

Лютояра молча пила пиво. Думала. Потом сказала:

– А как ты полагаешь, они с Бланкой-Флорой ведь побратимы? А «гроб жизни» – это, наверное, субстрат, другая терминология… – И еще раз прочитала:

У нас ведь с тобой то же самое!

– Чтоб «факел» – да заревел, как штафирка, а потом хлопнулся в обморок!.. – Лихобор все качал головой. – Разве от потери крови?

– Может, это «факел» старого поколения, – предположила Лютояра. – Что мы, в конце концов, знаем о наших предках по субстрату? Может, те первые «факела» и плакали…

Они почитали еще немного и вместе осилили песнь пятую – «Об усладах сердечных».

– Интересно, почему все-таки это дополнение к уставу выдали только нам? – сказал Лихобор. – Насколько я понял, другие такого не получали.

– Вероятно, это только для побратимов, – предположила Лютояра. – Во втором взводе тоже есть, надо будет их спросить.

– А кто там?

– Шестизубый и этот… рыжий… Гневоцвет, – припомнила Лютояра.

Они допили по шестой кружке.

– Хорошо как! – вздохнул Лихобор. – Говорят, бунчук «Жженый» на днях возвращается.

– Скоро и нам в горы, – сказала Лютояра. Она чувствовала, как в ней вздымаются волны огромного чувства. Хотелось хохотать, орать боевые песни, разломать пивнушку, обнять побратима, хватить врага вострой сабелькой – всего сразу и побольше.

– В горах уж мы себя покажем! – молвил Лихобор. Ему представилось, как они с Лютоярой, заливаясь кровью, соединятся в предсмертном объятии посреди кипящего боя.