– Побратим ты мой… Побратим ты мой родной! – молвил он и взял обе руки Лютояры в свои. Их взгляды встретились. Лютояра смотрела жарко и жадно. Оба чувствовали, что должны сделать что-то еще. И книга услужливо подсказала им только что прочитанной страницей:

Лихобор сблизил лицо с лицом Лютояры.

– Нос мешает, – сказал он и чуть наклонил голову. Теплые и твердые губы побратима осторожно тронули рот Лютояры. Она шевельнула губой, придвинулась удобнее. Так они посидели какое-то время, а потом Лихобор сказал:

– Я люблю тебя, Лютояра, прекрасный цветок белого цвета, и желаю оставаться в твоих объятиях до самого моего смертного часа.

Вот так все и вышло, а спустя день или два на побратимов уже поступило донесение Бдительного Служаки, которое вызвало такое смятение в мыслях властителя Огнедума.

Разумеется, оба «факела» решительно отрицали свою виновность в государственной измене. Строго говоря, виновны они были совершенно не в этом. Но выводы, к которым неизбежно приводил энвольтатора беспощадный анализ ситуации, заставлял призадуматься.

Еще три-четыре поколения, развивающихся в бесконтрольно мутирующем субстрате, – и все. Того и гляди начнут возникать вопросы о святости брачных уз… Огнедум ощутил внезапный прилив ужаса. Недрогнувшей рукой он уничтожал до сих пор только тех мутантов, которые обладали внешними признаками физического уродства. А если мутации зашли глубже, нежели до сих пор предполагал Огнедум? Если наличествуют – и беспрепятственно усиливаются с каждым новым поколением – мутации внутренних органов? Что он знает, например, о тех же женщинах? По какой причине часть объектов синтезированной жизни развивается в особей женского пола? Надо проследить динамику – кажется, с каждым новым поколением число женских особей, пусть незначительно, но растет.

О! А что, если изменения уже затронули воспроизводящую систему? Вдруг гомункулусы уже давно способны иметь собственных детей и пока – лишь по чистой случайности! – просто не знают об этом? Теперь им остается только убедиться в своих новых возможностях на практике – и все. Начнется. Утопить одного-двух младенцев Огнедум еще в состоянии, но если их будут сотни…

Он пару раз дернул себя за бороду. Беременный гомункулус – о таком и помыслить-то смешно.

Да – но все-таки!.. Все-таки!..

Чувствуя настоятельную потребность провести некоторое время в лаборатории за размышлениями и опытами, энвольтатор несколько даже рассеянно приказал мятежным «факелам» отправляться на гауптвахту и там ждать своего смертного часа.

– Дозвольте в горы! – попросил Лихобор.