– О, – маэстро уставился на Ворона с живейшим интересом, но без намека на подобострастие, – я был бы счастлив писать по вашему заказу.

– Пожалуй, я закажу вам реквием, – задумчиво произнес Ворон, – или даже два. Тема смерти весьма созвучна вашему таланту, вы создадите истинные шедевры… Приходите в особняк на улице Жеребца, и мы обсудим подробности.

– А сейчас можете вернуться к оркестру. – Леворукий разберет этого Фому, доволен он или нет? – Завтра казначей вам выплатит шестьдесят ургов.

Эберхард Гроссфихтенбаум вышел с удивительным для дворца достоинством. И где только Елена раскопала это чудо?

– Герцог, вам и вправду нравится эта музыка? – удивилась принцесса Юлия.

– Она необычна и отвечает сути легенды, – объяснил Алва, – для того чтобы превратить танец в дурное предзнаменование, нужен талант, и немалый.

Юлия озадаченно замолчала, разглядывая Черного Гостя.

– Рокэ, – Марсель вспомнил поучения дядюшки Шантэри и решил проявить дипломатичность и такт, – вам не кажется, что последний танец чем-то похож на то, что вы как-то пели.

– А что именно? – поднял бровь Ворон.

– Такое веселое… От чего повеситься хотелось. Про луну, которая пляшет…

– Да, – вспомнил маршал, – что-то общее есть, хотя в Кэналлоа на такие вещи смотрят легче.

– Герцог, – встрепенулась Юлия, – так вы поете? Я всю жизнь мечтала услышать кэналлийские песни.

– Увы, ваше высочество, – Алва был сама куртуазность, – кантины требуют не лютни, а гитары. И потом, ваш августейший отец прав, не стоит омрачать день рождения вашей сестры грустными песнями.

Именинница вспыхнула и протянула Ворону руку, которую тот не замедлил поцеловать. Юлия слегка нахмурилась.

– Герцог. – Елена в отличие от сестры и своей героини была совершенно счастлива. – Я обещала в присутствии отца поблагодарить вас за лилии. Вы сотворили настоящее чудо!

– Нет, – не согласился Ворон, – мне просто повезло.

– Ваше везение стало легендой, – выдохнула Елена.

– Пожалуй, – не стал спорить Алва, – только везучий человек целует руки столь прелестным созданиям.

Принцесса опустила глаза, Фома, напротив, внимательно оглядел талигойца и, видимо, остался весьма доволен.

– А вы, оказывается, льстец, – хихикнула Юлия, – признайтесь, скольких женщин вы обманули?