Он сам не знал, зачем это делает. Скорей всего, чтобы отвлечься. Занятный вышел реестр… На первый взгляд написанное КАЗАЛОСЬ неоспоримой истиной, но не являлось таковой. Ворон сумел проскочить между невозможным и невероятным, а что бы сделал Повелитель Ветров, угоди он в ту же ловушку, что Повелитель Молний?
Отступать через мятежные графства глупо, потому что Манрик ждет именно этого. До Надора поздней осенью не дойти – они замерзнут и утонут в той же Ренквахе, и кто сказал, что южане соизволят пойти на север, а север присоединится к бунту. В Варасте мятежников по головке не погладят, да и как прикажете переправляться через Рассанну? В Алат и Агарию дорогу перекроют. Наверняка уже перекрыли, и опять-таки туда идти через всю Эпинэ, а затем прорываться через позиции Кортнэя. Мон-Нуар? Спасибо, только Гальтары ему и не хватало!
Что ж, раз все остальное отпадает, остается юго-запад. Если повезет, они доберутся до побережья и разыщут контрабандистов. Но кораблей на всех не хватит… выходит, бросить армию, а самому с сотней-другой сообщников в Агарис? К Хогберду под хвост?! Так, а если… Робер сжал ладонями виски, уже понимая, что сделает, и пусть будет, что будет! Он собирался к Эмилю? Он к нему и пойдет, но не один. На границах с Урготом лишь таможенные заставы, армиям там делать нечего, а Манрик помрет – не догадается, что Иноходец удирает под крылышко к Ворону.
Итак, он даст бой. Достаточный, чтобы герои растеряли половину перьев. Затем он повторит старый маневр Рене: конный арьергард, увлекая за собой «победителей», отступит на Агарию, а основные силы тайно свернут к Эр-При. Когда арьергард отойдет достаточно далеко, составляющие его эскадроны рассеются в марикьярских холмах, оставив Манрика с носом, а конники поодиночке рванут на соединение с армией.
Самым трудным будет не утонуть в грязи и заставить дураков сдаться. Что ж, придется стать предателем. Он скажет, что ведет армию к морю, чтоб отплыть в Агарис, а сам… Пошлет весточку Эмилю, пусть встречает! Это единственный способ сохранить и Эпинэ, и большую часть своей армии, а что будет с ним, это уж как Леворукий пожелает.
Робер пнул оброненный мэтром-как-его-там кубок и вышел в бывшую дедову приемную, где стоял неописуемый галдеж. Воинство Эпинэ жаждало поквитаться с Олларами за сожженный город. Повелитель Молний окинул тяжелым взглядом «мстителей», сдерживая рвущиеся наружу слова – злые, горькие, запоздавшие.
– Мы дадим бой, – твердо произнес Эпинэ. – Пускать эту сволочь в Эпинэ нельзя. Нужно идти им навстречу…