Дом очень хорошо гармонировал с окружающей природой. Со стороны реки располагалась застекленная терраса, а на заднем дворе, похожий на маленький горный поток, бил фонтан. С западной стороны была голубятня, по всей видимости, очень старая, а за ней – окруженный стеной сад. К этому Джоселин успел добавить и несколько современных построек: с восточной стороны дома приютились две одинаковые беседки, стоящие в так называемом тиссовом саду, в центре которого уже более современный фонтан бил посреди глубокого и очень красивого озера. С тыльной стороны дом огораживали конюшни и хозяйственные постройки все из того же нежно-розового кирпича с отполированными дубовыми дверями, а спереди он был надежно защищен речной излучиной.

Внутри дом был настоящим музеем с бесконечным числом комнат, каждая из которых была украшена и обставлена мебелью разных стран мира. Просторная длинная галерея тянулась по второму этажу всего восточного крыла дома, а под ней располагалась таких же размеров библиотека. Соединяющий два крыла здания коридор был тоже довольно внушительных размеров, один его конец заканчивался галереей, откуда можно было смотреть вниз в центральный зал, а второй упирался в несколько сумеречных спален, которые теперь занимали Николь, ее дочь и служанка. В западном крыле находился целый ряд комнат, принадлежавших Джоселину, одна из которых, как с удивлением обнаружила Николь, оказалась лабораторией для проведения научных опытов.

Даже не спрашивая, Николь поняла, что семья Аттвудов когда-то была католической, потому что в самых неподходящих местах по всему дому были разбросаны укромные уголки, в которых мог спрятаться священник. Каменная панель центральной галереи бесшумно отодвигалась, за ней скрывалась лестница, ведущая наружу. Подоконник в библиотеке отодвигался, и под ним находилась лестница, идущая в подвалы. Стоило нажать в определенном месте на ручную панель, и в столовой отодвигалась одна половица, открывая вход в крошечную комнатку, расположенную между полом дома и потолком подвала. Но самым интересным для Николь показалось то, что в спальне Джоселина отодвигалась встроенная в стену панель, и за ней открывался подземный ход, ведущий в один из летних домиков.

– А что было сделано сначала, – спросила Николь у Мирод, – ход или домик?

– Подземный ход. А этот домик, закрывающий выход из него, Джоселин строил с особым удовольствием.

– И по этому ходу убегали священники?

– Да, но после того, как умер наш отец, мой старший брат, который теперь живет во Франции – герцог Эйвон, принял протестантство в целях политической безопасности.