И вообще, она могла и сама забыть выключить свет. И запереть дверь. И пригласить Иннокентия?

– Хорошо посидели? – спросил тот, не вставая с дивана и не опуская со стола задранных ног. В руке у Иннокентия был телевизионный пульт, на полу – большой пакет чипсов.

– Что ты делаешь в моем номере? – Настя убрала палец с кнопки.

– А что ты делаешь в своем номере? Разве у тебя нет собственных покоев в королевском дворце?

– Там как-то неуютно.

– Неуютно? Это же твой дворец.

– Я не настоящая принцесса, ты ведь знаешь.

– И ты сама себя выгнала из дворца.

– Типа того. Так что ты делаешь в моем номере?

– Если я скажу, что примерял твое нижнее белье, ты ведь все равно не поверишь.

– Надеюсь, ты потом все аккуратно сложил на место, – Настя принюхалась, и запах вывел ее на бутылку, стоящую возле дивана. – Что это ты пьешь? И по какому поводу?

– Пью все, что нахожу, – сообщил Иннокентий. – И все без толку. Кстати, что такое повод?

– То, что придумывают утром для оправдания вчерашнего свинства. Опытные люди делают это заранее, потому что утром плохо соображают. Подвинься, – она пихнула Иннокентия и села на диван. Лично у нее повод сегодня имелся, да еще и не один, к тому же все было придумано без ее участия, не пришлось голову ломать. Однако бутылка пахла не слишком вдохновляюще, так что Настя решила зарезервировать все сегодняшние поводы до следующего раза.

– Что значит – все без толку? – спросила она, по священному праву хозяина отобрав у Иннокентия телевизионный пульт.

– Я не пьянею, – мрачно сообщил Иннокентий. – Наверное, это побочный эффект воскрешения.

– Тебе грех жаловаться, девяносто девять процентов людей были бы просто счастливы, умей они восставать из мертвых даже с таким побочным эффектом.

– Ты недооцениваешь процент хронических алкоголиков, – заметил Иннокентий. – И вообще, ты не поняла. После каждой моей смерти случается какая-нибудь пакость, мелкая, но достаточная, чтобы испортить настроение на целую жизнь. Один раз у меня пупок оказался на спине. В другой раз – шесть пальцев на правой ноге и четыре на левой. Однажды я оглох на одно ухо. В другой раз… Нет, это слишком личное. Просто поверь, что этот физический недостаток очень осложнил мои отношения с женщинами. Похоже, что на этот раз я возродился бесчувственным к алкоголю.

– Хочешь, чтобы я тебя убила? – предложила Настя. – Ты возродишься уже с каким-нибудь другим недостатком, но зато сможешь напиваться как сапожник.

– Спасибо, я еще не отошел от моего последнего возрождения. Быть запертым в металлическом ящике, не в силах пошевелиться или закричать… И так сколько? Месяц? Два месяца?