Они шли по улице шеренгами по шесть, от стены до стены, десяти футов в высоту. С них стекали вода и грязь. Город отзывался эхом на их поступь.

Они не топтали людей, но рыночные прилавки и экипажи рассыпались в щепки под их тяжелыми ногами. Ряды раздвигались, входя в город, расходились по нему веером, гремели шагами по переулкам, направляясь к воротам, которые в Анк-Морпорке всегда были открыты, потому что незачем отваживать клиентов.

И с ними были лошади, не больше пары десятков во всем марширующем строю; с седлами, вылепленными из глины на спинах, они обгоняли двуногих големов, и не было человека, который, глядя на них, не подумал бы: где бы мне достать себе такую?

Один человеко-голем остановился в центре Саторской площади, поднял кулак, словно бы в знак приветствия, припал на одно колено и застыл. Лошади остановились подле него, как будто ожидая всадников.

Прочие големы шли громовым маршем, направляясь к выходу из города. И когда у Анк-Морпорка, города, окруженного стенами, появилась еще одна стена прямо за воротами, они остановились. Как один, все подняли правый кулак. Плечо к плечу, окольцевав город, они… сторожили его. Все стихло.

На Саторской площади командор Ваймс посмотрел сначала на поднятый кулак голема, а затем на Мокриста.

— Я арестован? — спросил Мокрист кротко.

Ваймс вздохнул.

— Господин фон Губвиг, я даже не знаю, что тебе на это ответить.

Большой зал заседаний на первом этаже дворца был переполнен. Многим пришлось стоять. Каждая гильдия, каждая заинтересованная группа лиц и каждый, кто просто хотел сказать, что он там был, — был там. Толпа народа тянулась от дверей дворца и до самой улицы. Дети карабкались на площадного голема, несмотря на все усилия охранявших его стражников[12].

Мокрист обратил внимание на топор, застрявший в большом столе и силой удара расколовший дерево. Он явно находился тут уже какое-то время. Возможно, о чем-то предупреждал или что-то символизировал. Это ведь, в конце концов, был военный совет, даже если не было войны.

— Однако мы уже начинаем получать угрожающие ноты от соседних городов, — сказал лорд Витинари. — Так что это только вопрос времени.

— Почему? — спросил аркканцлер Незримого Университета Чудакулли, который выбил себе сидячее место, вытурив оттуда, несмотря на протесты, его предыдущего обладателя. — Эти штуки же просто стоят вдоль стен и ничего не делают?

— Верно, — согласился Витинари, — это называется активной обороной. И практически равносильно объявлению войны. — Он испустил короткий горький вздох, означавший у него работу мысли. — Позвольте напомнить вам знаменитое изречение генерала Тактикуса: «Хочешь войны — готовься к войне». Наш город окружен стеной из существ, каждое из которых почти наверняка можно уничтожить только осадным орудием. Госпожа Добросерд, — он коротко улыбнулся Ангеле Красоте, — была столь любезна, что привела в Анк-Морпорк армию, способную завоевать мир, хотя я с готовностью приму ее заверения в том, что она это не нарочно.