— Ну что, молодой человек, — сказал Флид с того места, где оставили его носильщики. — Приступим?

Мокрист сделал глубокий вдох.

— Переведи: «Верьте мне, и только мне. Постройтесь шеренгами по четыре и идите строем в сторону Пупа, пока не уйдете за десять миль от города. Медленным шагом», — сказал он.

— Хи-хи. А ты хитер, господин фон Губкин! — сказал Флид, думая о щиколотках. — Но ничего у тебя не получится. Мы это уже пробовали.

— Я могу быть очень убедительным.

— Говорю же, ничего не получится. Я не нашел ни единого слова, на которое они среагировали бы.

— Профессор, дело не в том, что ты говоришь, а в том, как ты это говоришь, понимаешь? В конечном итоге главное — как все преподнести.

— Ха! Дурак-человек.

— По-моему, профессор, мы договорились. И мне понадобится несколько дополнительных фраз. — Он поглядел на лошадей-големов, недвижимых, как статуи. — И эквивалент команды «Пошла!», раз уж я об этом вспомнил, и «Тпру!» тоже. Или ты хочешь снова вернуться туда, где никогда не слышали о танцах на шесте?

Глава 11

Глава 11

Големы уходят — Истинная ценность — За работой: служение высшей цели — Опять неприятности — Прекрасная бабочка — Витинари сходит с ума — Господин Бент пробуждается — Загадочные требования

Обстановка в зале заседаний накалялась. Это не представляло проблемы для лорда Витинари. Он свято верил в то, что каждый из тысячи голосов должен быть услышан — ведь это значило, что на самом деле ему нужно было слушать только тех, кому было что сказать, и полезность сказанного определялась по классической чиновничьей формуле «близко ли к моей точке зрения». По его опыту, таких голосов редко набиралось больше десяти. Те, кто требовал, чтобы каждый из тысячи и так далее на самом деле хотел только того, чтобы услышали их голос, и пропускал мимо ушей остальные девятьсот девяносто девять. С этой целью боги и придумали заседания. Витинари очень хорошо проводил заседания, особенно когда протокол вел Стукпостук. Они были для лорда Витинари тем, чем для безмозглых тиранов была «железная дева». Заседания были не намного затратнее[14], зато значительно чище, и, что особенно приятно, в «железную деву» никто не хотел лезть добровольно.

Он как раз собирался избрать десятерых самых крикливых в комиссию по големам, которую можно было загнать в удаленный кабинет, когда появился темный клерк, словно вышедший из тени, и зашептал что-то на ухо Стукпостуку. Секретарь наклонился к своему хозяину.