— Госпожа Добросерд, сомневаюсь, что мне под силу сподвигнуть господина фон Губвига на что-то более опасное, чем то, что он умудряется вытворять по собственной воле. Пока ты была в отъезде, он стал лазить по крышам в свободное от работы время, подобрал отмычки к каждому замку на Почтамте и связался с Братством чихания без правил, в котором одни психи, сказать по правде. Ему нужен дурманящий запах опасности, чтобы жизнь начала играть красками.

— Когда я здесь, он ничем подобным не занимается!

— Именно. Могу ли я пригласить тебя проехаться со мной?

— Что это вы имеете в виду, когда говорите «именно» таким тоном? — насторожилась Ангела Красота.

Витинари приподнял бровь.

— Если я хоть немного разбираюсь в том, как устроена голова твоего жениха, думаю, что, когда мы приедем, мы увидим огромную яму…

«Нам понадобится камень, — подумал Мокрист, когда големы принялись копать. — Много камня. Умеют ли они делать цемент? Конечно, умеют. Они как ланкрский перочинный нож в мире орудий труда».

Это пугало — то, как они копали даже такую безжизненную и иссушенную почву. Земля фонтанами взмывала в воздух. За полмили отсюда на пути в Сто Лат возвышалась заброшенная башня волшебников, хмуро нависая над зарослями кустарников и голой землей, которую непривычно было видеть среди повсеместно возделываемых полей. Когда-то здесь использовалось слишком много магии. Растения росли или криво, или никак. Совы, обитающие в руинах, добывали себе пищу подальше отсюда. Идеальное место. Никому оно не было нужно. Это была пустошь, а пустоши не должны пропадать впустую.

«Что за оружие, — думал Мокрист, объезжая копателей на лошади-големе. — Они могут уничтожить город за день. В неправильных руках они могут стать чудовищной силой».

«Хорошо, что они в моих руках…»

Зеваки держались поодаль, но продолжали расти в числе. Город пришел посмотреть. Настоящий анк-морпоркец не пропустит ни одного зрелища. Шалопай с огромным удовольствием пристроился на голове лошади. Мелкие собаки ничто не любят так, как высоко сидеть и лаять оттуда на людей… Хотя нет, кое-что еще любят, и председатель ухитрился лапой прижимать свою игрушку к лошадиному уху и всякий раз, когда Мокрист осторожно пытался забрать ее, прекращал лай, чтобы зарычать.

— Господин фон Губвиг!

Он посмотрел вниз и увидел бегущую к нему Сахариссу, которая размахивала блокнотом. Как у нее это получается, удивлялся Мокрист, глядя, как она проскочила между рядами работающих големов под земляными брызгами. Она успела сюда даже раньше Стражи.

— Вижу, ты достал себе лошадь-голема, — прокричала она, приближаясь. — Очень красивая.