— Мы видели, как ты улетел на субмарине, — ровным голосом проговорил в трубку Эдвард, несколько приукрасив истину. — И говорили с Бэзилом Пичем и знаем, что ты шантажировал его Гилом и пытался склонить к сотрудничеству. Ты продал нас всех несколько раз. Возвращайся обратно в постель.
— Я никого не продавал! — завопил в трубку Ашблесс, прежде чем Эдвард успел дать отбой. — Кто, по-твоему, рискуя головой, пронес Гилу «Аналог»? Кто навел его на мысль вернуться на вашу сторону? Кто, по-твоему, узнал, что в действительности произошло с Реджинальдом Пичем? Я поэт, художник, и всегда был им. Я понимал, что Уильям видит мир гораздо яснее, чем вы все вместе взятые, и сказал об этом парнишке Пичу. Если бы Уильям не пришел за ним, я сам бы это сделал. Почему, как ты думаешь, меня не было на борту левиафана?
— Потому что, — устало отозвался Эдвард, — ты знал, что без Гила «крот» никуда не годится. Ты узнал о способностях Гила гораздо раньше всех нас. Могу поспорить на что хочешь. Ты просто выжидал, гадая, в чьем же распоряжении эти способности в конце концов окажутся. Так вот — Гил теперь с
— Подожди! — закричал Ашблесс, но Эдвард уже повесил трубку. Ждать дольше не было времени. Чтобы собрать снаряжение и запереть дом, у него оставалось меньше часа. Один раз, около 9:30, Эдварду почудилось, что он слышит неподалеку колокольчики грузовика мороженщика, но, выглянув на улицу, он ничего не заметил. Джим был уверен, что видел чью-то голову, выглянувшую из-за заднего забора. Сначала он решил, что это был отец, но, через минуту заглянув за забор, не нашел там никого.
Ровно в одиннадцать они ехали вчетвером в грузовике с батисферой по автостраде Пасадина. Ройкрофт Сквайрс катил следом за грузовиком на своей маленькой «Остин-Хейли», которая, к огромному облегчению хозяина, так и не научилась летать или двигаться со скоростью света, вопреки доброжелательному предложению Гила усовершенствовать ее. Соблазн, конечно, был, но, немного подумав, Сквайрс пришел к выводу, что летать с такой скоростью ему, в общем-то, некуда.
Всю дорогу Эдвард искал в зеркальце заднего вида тень преследователя — белого грузовичка. Долгое время ничего похожего не замечалось. Свои подозрения он держал при себе и с Гилом ими не делился, так как не знал, как тот отреагирует на имя Пиньона. Кроме того, Эдвард не хотел, чтобы Гил превратил Пасадину в морское дно. Чем обычнее они будут держаться и чем меньше внимания окружающих привлекут к себе, тем лучше, в особенности если учесть, что до спуска батисферы еще целых четыре часа. Тем более что никаких признаков соседства Джона Пиньона не наблюдалось. Возможно, всему виной его воображение, решил Эдвард.