Но покоя ему не было. Он пугался каждого полисмена. Небрежные взгляды случайных прохожих были полны мгновенно просыпающейся подозрительности. Отказавшись от столика у окна, он уселся у пожарного выхода, припомнив советы из гангстерских фильмов, в которых хороших, но невнимательных парней расстреливали из автоматов прямо сквозь ресторанные витрины из проезжающих мимо автомашин. Прежде чем нырнуть в паб, он целых полчаса бродил по окрестностям, разыскивая канализационный люк, а когда наконец нашел один прямо перед заправочной станцией «Юнион», тот, к сожалению, оказался расположенным слишком далеко от пива и мексиканских лепешек, чтобы в случае опасности успешно им воспользоваться. Около половины пятого, никем не потревоженный и не замеченный, он снова спустился в канализацию, чтобы доставить к штаб-квартире «Таймс» свое письмо — свое оправдание — и препоручить его судьбе.

Не рискуя объявиться в редакции собственной персоной («добрый вечер, я — Уильям Гастингс»), он скатал письмо в трубочку, вытолкнул наружу через отверстие в крышке канализационного люка и поспешно бежал, а позже вечером снова поднялся на поверхность, чтобы купить батарейки к фонарику и спальный мешок, взвешивая все за и против того, чтобы провести ночь в лесу — клочок которого имелся на небольшом незастроенном треугольном участке, ограниченном автострадами Санта-Ана, Санта-Моника, Панама и Лонг-Бич.

План ночевки на поверхности был отвергнут после того, как на Спринг-стрит Уильяма несколько минут преследовала полицейская патрульная машина, в результате чего Уильям снова был загнан под землю, так и не поняв, был ли узнан или полиции просто показались подозрительными его шахтерский шлем и спальный мешок.

Полчаса спустя он уже ехал в такси на юг, к Ла-Бреа. Ему следовало подобраться к побережью как можно ближе. Денег для того, чтобы доехать до самого полуострова, у него не хватало, поэтому, пока машина ехала через Иглвуд, Леннокс, Готорн — все ближе к свободе, он не сводил со счетчика глаз.

Неожиданно он заметил, что водитель наблюдает за ним, рассматривает в зеркало. Это было тревожно, подозрительно.

— Остановите на Розенкранц — я выйду, — подвигая к себе свои пожитки, попросил Уильям.

— Мне казалось, вы собирались в Пало-Верде, — раздраженно отозвался водитель.

— Собирался, — согласился Уильям. — Но передумал. Ничего страшного.

— Да не волнуйтесь вы так, — отозвался водитель.

Что-то было не так, какая-то новая опасность подкрадывалась к нему. Водитель был чьим-то агентом — Фростикоса или полиции. Они добрались до него. Заманили в ловушку. Впереди, в пятидесяти ярдах от машины, на Розенкранц горел зеленый сигнал. Водитель прибавил газ. Светофор мигнул и переключился на желтый. Водитель проехал мимо светофора, но на следующем перекрестке был вынужден остановиться.