– Хорошо подмечено, – отозвалась старушка с макаронами. – Вокруг столько людей, которые и пальцем о палец не ударят.

– Ну а как насчет слепых, например? – поинтересовался с другого конца омнибуса пассажир, чистивший крутое яйцо.

– Я знаю одного слепого парня в Сто Лате, который держит бар, – ответил какой-то старик. – Прекрасно знает, где что стоит, а когда кладешь монетку на прилавок, так он по звону понимает, сколько ты ему дал. Такой не прогорит. Вы представляете, он может за полкомнаты расслышать фальшивый шестипенсовик!

– Сомневаюсь, что есть какие-то абсолютные критерии, – произнес Натт. – Наверное, ее светлость имела в виду, что нужно стараться изо всех сил, располагая тем, что есть.

– Похоже, толковая дама, – сказал пассажир, который ничего не имел против гномов.

– Она вампирша, – злобно заметила Гленда.

– Ничего не имею против, лишь бы они занимались своими делами, – сказала старушка с макаронами, которая теперь лизала нечто отвратительно розовое. – Одна такая работает у кошерного мясника на нашей улице. Очень милая особа.

– Я думаю, дело не в том, что ты получаешь в итоге, – объявил гном. – Дело в том, что ты получаешь в итоге сравнительно с тем, с чего ты начал.

Гленда с улыбкой откинулась на спинку сиденья, пока философские изречения перелетали из конца в конец омнибуса. Ситуация в целом ее еще тревожила, но Натт казался гораздо более счастливым, и остальные обращались с ним как с равным.

Впереди в темноте замаячили тусклые огоньки. Гленда встала и подошла к кучеру.

– Мы уже почти приехали?

– Еще пять минут, – ответил тот.

– Простите за все эти глупости насчет монтировки.

– Проехали, – добродушно отозвался он. – На ночных омнибусах кто только не попадается. Никого не вырвало, и то спасибо. А у вас там занятный парнишка.

– Вы даже не представляете, – сказала Гленда.

– И ведь он всего-навсего говорит, что каждый должен стараться по мере сил, – продолжал кучер. – И чем больше тебе дано, тем больше ты должен делать. Вот и все.

Гленда кивнула. Кучер и впрямь идеально подвел итог.

– Вы сразу едете обратно? – спросила она.

– Нет. Мы с лошадьми заночуем в Сто Лате и поедем обратно утром, – он искоса взглянул на нее, как человек, который много слышал и на удивление много повидал, в то же время для прочих пассажиров оставаясь попросту тем, кто смотрит вперед и следит за дорогой. – Поцелуй был чудесный. Вот что я тебе скажу: омнибус будет стоять на постоялом дворе, там полно соломы, и если кто захочет покемарить, я ничего не знаю, ясно? Отправляемся в шесть, как только сменим лошадей.