– Да, сэр, – ответил Джозеф Боров.

– Наверн? – многозначительно окликнул бывший декан.

– Да, да, все ясно, – проворчал тот. – Наслаждаешься минутой, да? Давай поживее, ладно?

– Господа, пожалуйста, выстройте команды, сейчас мы будем петь гимн. Мистер Тупс, вы, кажется, нашли мне рупор, спасибо большое. – Аркканцлер Генри поднес рупор к губам и прогремел: – Дамы и господа, встаньте для исполнения национального гимна!

Пение национального гимна всегда представляло некоторую проблему: добрые жители Анк-Морпорка полагали, что непатриотично распевать песни о том, какой ты патриот, поскольку такие песни поет только тот, кто что-то затеял, либо глава государства[19].

Еще одна проблема заключалась в акустике арены, которая была слишком хороша. Вдобавок скорость звука в одном конце стадиона слегка не совпадала с другим, и этот недостаток еще усиливался от того, что обе стороны пытались сравняться. Но акустические аномалии казались сущим пустяком тому, кто стоял рядом с Наверном Чудакулли, поскольку аркканцлер был из тех людей, кто исполняет национальный гимн красиво, внятно и очень, очень громко.

– Когда бегемоты летят над горой, душою, Анк-Морпорк, всегда я с тобой! – начал он.

Трев, к своему большому удивлению, заметил, что Натт стоит по стойке «смирно». Сам он, машинально двигая губами, рассматривал объединенные силы «Анк-Морпорк Юнайтед». «Пятьдесят на пятьдесят. Половина – приличные ребята, а половина – Энди и компания». Его взгляд остановился на Энди, как только он об этом подумал. Тот слегка улыбнулся и показал оттопыренный палец. «Я не буду играть, – повторил Трев, – потому что обещал моей старушке». Он посмотрел на свою ладонь – он знал наверняка, что никакой звезды там нет. «В конце концов, – подумал Трев, разглядывая противников, – если начнется заварушка, судья – волшебник».

– Пусть хвалятся силою наши враги, у нас покупают они сапоги! – ревела толпа с разной скоростью и на все голоса.

«То есть, – продолжал Трев, – он ведь не отключит магию самому себе, правда?»

– У нас вы мечи покупали не раз…

«Он этого не сделает, так ведь? Единственный человек, способный остановить мясорубку, не совершит такой ошибки?»

– …и все генералы в кармане у нас!

«Нет. Он сделал именно это».

– Морпоркия! Морпоркия всех победит! – заорал Трев, чтобы заглушить собственную панику. «Он это сделал у нас на глазах. Судья оставил собственный жезл за чертой внутри поля, где магия не действует». Трев посмотрел на Энди, и тот кивнул. Да, он тоже видел.

– Врагам не дадим мы ни пенса в кредит!

На Столатских равнинах считается, что только предатели знают второй куплет своего национального гимна, поскольку человек, который тратит время на его заучивание, явно замышляет недоброе. Поэтому второй куплет анк-морпоркского гимна изначально представлял собой «ля-ля-ля», среди которого время от времени на плаву пыталось удержаться случайное осмысленное слово (ведь именно так оно бы и звучало в любом случае). Трев прислушивался к пению, страдая как никогда.